Страх – цитаты
(страница 15)
— Расскажи.
— Нет. Он тебе не понравится, и мне будет неудобно.
— Ты была готова рассказать пятидесяти миллионам человек, и не можешь рассказать его мне? Обещаю тебе, я не буду смеяться!
— Этого я и боюсь, Винсент.
Недотроги боятся сделать смелый шаг.
Пустая, мрачная одержимость — это знамение нашего времени. Люди в истерии и страхе следуют любым призывам, независимо от того, кто и с какой стороны начинает их выкрикивать, лишь бы только при этом крикун обещал человеческой массе принять на себя тяжёлое бремя мысли и ответственности. Масса боится и не хочет этого бремени. Но можно поручиться, что ей не избежать ни того, ни другого.
Значимы не наши страхи и не наша тревожность, а то, как мы к ним относимся.
Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
— Мне будет страшно только в тот день, когда я сдамся. А этот день никогда не настанет.
Когда тебе страшно, самое лучшее — повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной.
— Умирать страшно в одиночку. Скопом — пустяки, даже пошутить можно.
Не тратьте попусту жизнь на сомнения и страхи.
Люди во всём мире должны иметь четыре свободы:
1. Свобода слова.
2. Свобода вероисповедания.
3. Свобода от нужды.
4. Свобода от страха.
Никогда не надо бояться ни воров, ни убийц. Это опасность внешняя, она невелика. Бояться надо самих себя. Предрассудки — вот истинные воры; пороки — вот истинные убийцы.
Живите, ничего не бойтесь. Чем мы больше боимся, тем мы дольше будем идти к нормальной человеческой жизни.
Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.
Бывают положения, из которых извлекают выгоду только люди с запятнанной репутацией. Они строят свое благополучие там, где люди с лучшим положением и большим весом побоялись бы рискнуть своим именем.
У тех, кто боится вина, вероятно, дурные мысли, и они боятся, как бы вино не вывело их наружу.
Бояться — это значит знать, что живёшь, а делать то, что боишься — это и есть жизнь.
Счастье встречи с тобой, оно будто лезвие ножа — страшно остро и очень узко. А рядом, с обеих сторон, две темные глубины.
Глядя на его лицо, я понял, почему боятся власть имущие таких вот стройных, чистых и честных юношей. У них, конечно, широкие глаза, детская улыбка, слабые юношеские руки, шея гордая и стройная, белая, словно мраморная, как будто специально создана для секиры палача, но у них еще и непримиримость, совесть до конца, даже в мелочах, неумение считаться с превосходством чужой грубой силы и фанатическая верность правде. В жизни они неопытные, доверчивые дети до седых волос, в служении правде - горькие, ироничные, преданные до конца, мудрые и непреклонные. Мразь боится таких даже тогда, когда они еще не начинают действовать, и, руководствуясь инстинктом, присущим дряни, травит их всегда. Дрянь знает, что они - самая большая опасность для ее существования.
Людям страшно — у меня изо рта
шевелит ногами непрожеванный крик.
Любовь ни с кем не считается, ни в чем меры не знает, и у нее тот же нрав и обычай, что и у смерти: она столь же властно вторгается в пышные королевские чертоги, как и в убогие хижины пастухов, и когда она всецело овладевает душой, то прежде всего изгоняет из нее страх и стыдливость.
Загрузка ...