Русские – цитаты
(страница 14)
В политической экономии есть два метода: европейский — отложить, и русский — одолжить.
Да на Руси есть такие прозвища, что только плюнешь да перекрестишься, коли услышишь.
Но вот что значит быть «русским»?
Ездить на немецком автомобиле, смотреть азиатское порно, расплачиваться американскими деньгами, верить в еврейского бога, цитировать французких дискурсмонгеров, гордо дистанцироваться от «воров во власти» — и все время стараться что-то украсть, хотя бы в цифровом виде. Словом, сердце мира и универсальный синтез всех культур.
Быть в России нежным цветком непозволительно. В России должно быть лопухом, на худой конец — одуванчиком.
В обществе, не привыкшем к самомышлению, явно уже начиналось, после рабского повиновения властям и преданиям, такое же насильственное и безотчетное подчинение молодым идейкам.
Не имея понятия о свободе, русские путают ее со своеволием.
Ах, сколько было врагов народа! Но я вижу их не за колючей проволокой Колымы или Воркуты, а в тишайших и теплых кабинетах Кремля.
У нас самодержавие значит, что в России все само собою держится.
Больная совесть — несчастье и достоинство русского интеллигента.
Черт меня дернул родиться русским. "Народ-богоносец" надул. "Народ-богоносец" либо раболепствует, либо бунтует; либо кается, либо хлещет беременную бабу по животу; либо решает "мировые" вопросы, либо разводит кур в ворованных фортепьяно.
Уже века существует русский дух и русская культура, и все, кто к этому наследству привержен душой, сознанием, сердечной болью – вот они и суть русские.
Что русскому хорошо, России — смерть.
И какой же русский не любит быстрой езды?
Выскочи русский человек чуть-чуть из казённой, узаконенной обычаем колеи – и он сейчас же не знает, что делать.
Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.
Нет, на родине лучше: тут, по крайней мере, во всем других винишь, а себя оправдываешь.
Одного боишься — это встречаться с русскими за границей.
И черт знает какая слава о нас идет, о русских. Обидно и совестно. Подумайте, — талантливый народ, богатейшая страна, а какая видимость? Видимость: наглая писарская рожа. Вместо жизни — бумага и чернила. Вы не можете себе представить, сколько у нас изводится бумаги и чернил. Как начали отписываться при Петре Первом, так до сих пор не можем остановиться. И ведь оказывается, кровавая вещь — чернила, представьте себе.
Как умеет, однако, русский человек терпеливо и долго таить в себе живого человека.
Ах, это русское ковыряние в своей и чужой душе! Да будет оно проклято!