Лев Николаевич Толстой – цитаты
(страница 7)
Любовь... Я оттого и не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит.
В мечте есть сторона, которая лучше действительности; в действительности есть сторона лучше мечты. Полное счастье было бы соединение того и другого.
Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь. Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего — он упал наземь и притворился мертвым. Медведь подошел к нему и стал нюхать: он и дышать перестал. Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мертвый, и отошел. Когда медведь ушел, тот слез с дерева и смеется:
«Ну что, — говорит, — медведь тебе на ухо говорил?»
«А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают».
Радость в жизни — то же самое, что масло в лампе. Как только масла становится мало, сжигается фитиль и, сжигаясь, перестаёт светить и только дымит черным, вонючим дымом.
Осуждение другого всегда неверно, потому что никто никогда не может знать того, что происходило и происходит в душе того, кого осуждаешь.
Церковь. Все это слово есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими.
Жениться надо никак не по любви, а непременно с расчетом, только понимая эти слова как раз наоборот тому, как они обыкновенно понимаются, то есть жениться не по чувственно любви и по расчету где и чем жить, а по тому расчету, насколько вероятно, что будущая жена будет помогать, а не мешать жить человеческой жизнью.
Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, — то уничтожится возможность жизни.
Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны?
Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен.
— Довольны ли вы собой и своей жизнью?
— Нет, я ненавижу свою жизнь.
— Ты ненавидишь, так измени ее...
Последнее время мне стало жить тяжело. Я вижу, я стал понимать слишком много.
Молодость не мешает быть храбрым.
Всё смешалось в доме Облонских.
Может быть оттого, что я радуюсь тому, что у меня есть, и не тужу о том, чего нету.
Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно.
Загрузка ...