Смерть – цитаты
(страница 5)
В такой день трудно жить, но легко умирать.
Ну и дурак. Говорит, что умирает из-за меня, что я - заворот кишок, что ли?
Некто мудрый внушал задремавшему мне:
"Просыпайся! Счастливым не станешь во сне.
Брось ты это занятье, подобное смерти,
После смерти, Хайям, отоспишься вполне!"
Свобода — это право выбирать,
с душою лишь советуясь о плате,
что нам любить, за что нам умирать,
на что свою свечу нещадно тратить.
Секс - на ужин, смерть - на завтрак.
— Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море. А его бедная девушка ждала на берегу, ждала-ждала, пока не дождалась. Она сбросила с себя последнюю одежду и... тоже бросилась в бурное море. И сея пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.
Сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы... Имя этой спасительной силы — любовь.
Я расскажу тебе одну историю. Она называется "Уродливый моллюск". Жил-был уродливый моллюск. Он был такой уродливый, что все умирали. Конец.
Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, - это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь, как это часто с тобой бывает, что всё складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься, и что кроме её прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: "Но я же ещё не коснулась тебя!"
Все мы сейчас хотели бы оказаться в другом месте. Но это — наш долг. Призвание. Жить ни за что или умереть ради чего-то.
Бояться надо не смерти, а пустой жизни.
Поцелуи похожи на любовные письма. Их можно прочесть, а можно выбросить непрочитанными. Поцелуй может означать — «здравствуй»! Или «спокойной ночи», или «прощай», или «доброе утро»! Он может означать «до свидания», может нести предательство и смерть или болезнь, сказать «добро пожаловать», «вспоминай меня» или «счастливого пути»! … Через поцелуй одно наше тело переходит в наше другое тело.
Если судить по извещениям о смерти и некрологам, то можно вообразить, что человек — абсолютнейшее совершенство, что на свете существуют только благороднейшие отцы, безупречные мужья, примерные дети, бескорыстные, приносящие себя в жертву матери, всеми оплакиваемые дедушки и бабушки, дельцы, в сравнении с которыми даже Франциск Ассизский покажется беспредельным эгоистом, любвеобильнейшие генералы, человечнейшие адвокаты, почти святые фабриканты оружия — словом, если верить некрологам, оказывается, на земле живут целые стаи ангелов без крыльев, а мы этого и не подозревали.
Мужчина плачет при мысли о близкой смерти, женщина — при мысли о том, как давно она родилась.
— Здравствуйте тётя Ада.
— Что Гута Израилевна?
— Умерла. Еще до войны.
— До войны? А я ж собиралась к ней поехать...
— Так уже не спешите!
Как все-таки несправедливо устроена эта самая наша «небесконечная жизнь». Сколько бесполезных, никому не нужных людей живет на свете, недоумков, хамов, убийц, воров, дармоедов, рвачей, а хорошего человека вот нашла смерть, измучила болезнью, иссушила в нем соки, истерзала страданием и убила. Неужто это по-божески? — святой должен страдать за грешных, и грешные, видя муки святого, должны терзаться и обретать его облик? Но что-то много страдают мученики и мало действуют их страдания на человеческий мусор.
Смерть — единственное лекарство от глупости.
Жизнь — это болезнь, и смерть начинается с самого рождения.
— Если я когда-нибудь умру из-за мужчины, то только со смеху.
Ужасней смерти — трусость, малодушие и неминуемое вслед за этим — рабство.
Загрузка ...