Мишель де Монтень – цитаты
(страница 5)

Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.

Мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи, несмотря на то, что именно она — единственная и полновластная госпожа и нашего состояния, и нашего поведения.

Мы не можем обойтись без брака, и вместе с тем мы его принижаем. Здесь происходит то же, что наблюдается возле клеток: птицы, находящиеся на воле, отчаянно стремятся проникнуть в них; те же, которые сидят взаперти, так же отчаянно стремятся выйти наружу.

Мы не в силах придумать человеку лучшую похвалу, чем сказав, что он одарен от природы.

Мы берем на хранение чужие мысли и знания, только и всего. Нужно, однако, сделать их собственными.

Мера жизни не в её длительности, а в том, как вы её использовали.

Между одними людьми и другими дистанция гораздо большая, чем между некоторыми людьми и животными.

Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей.

Любой человек может сказать нечто соответствующее истине, но выразить это красиво, разумно, немногословно смогут не столь уж многие. Вот почему меня раздражает не сказанное неверно по незнанию, а неумение сказать это хорошо.

Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

Лучшие души — те, в которых больше гибкости и разнообразия.

Лучшее государственное устройство для любого народа — это то, которое сохранило его как целое.

Кто попал далее цели, так же точно промахнулся, как и тот, кто не попал в цель.

Кто ниспровергает законы, тот грозит самым добропорядочным людям бичом и веревкой.

Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.

Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.

Красноречие, отвлекая внимание на себя, наносит ущерб самой сути вещей.

Когда философ Диоген нуждался в деньгах, он не говорил, что одолжит их у друзей; он говорил, что попросит друзей возвратить ему долг.

Когда у нас нет настоящих болезней, наука награждает нас придуманными ею.

Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его.