Мишель де Монтень – цитаты
(страница 4)

В общении с людьми ум человеческий достигает изумительной ясности.

Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.

Когда философ Диоген нуждался в деньгах, он не говорил, что одолжит их у друзей; он говорил, что попросит друзей возвратить ему долг.

Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.

Назовите мне какое-нибудь самое чистое и выдающееся деяние, и я берусь обнаружить в нем, с полным правдоподобием, полсотни порочных намерений.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию.

После тех лиц, которые занимают самые высокие посты, я не знаю более несчастных, чем те, что им завидуют.

Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.

Ученость, как таковая, сама по себе есть нечто безличное. Для благородной души она может быть добавлением очень полезным, для какой-нибудь иной — вредоносным и пагубным. Вернее было бы сказать, что она вещь драгоценная для того, кто умеет ею пользоваться.

Нет попутного ветра для того, кто не знает, в какую гавань он хочет приплыть.

Бич человека — это воображаемое знание.

Бывают люди, которые поправляются от одного вида лекарств.

В каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.

В начале всяческой философии лежит удивление.

Гнусное и бессмысленное занятие — без конца заниматься своими деньгами, находя удовольствие в их перебирании, взвешивании и пересчитывании! Вот, поистине, путь, которым в нас тихой сапой вползает жадность.

Доблесть, которою так жаждут прославиться, может проявиться при случае столь же блистательно, независимо от того, надето ли на нас домашнее платье или боевые доспехи, находитесь ли вы у себя дома или в военном лагере, опущена ли ваша рука или занесена для удара.

Желание того, чего у нас нет, разрушает пользование тем, что у нас есть.

Мы не в силах придумать человеку лучшую похвалу, чем сказав, что он одарен от природы.

Наука пригодна лишь для сильных умов, а они весьма редки.

Недостаточно, чтобы воспитание только не портило нас, — нужно, чтобы оно изменяло нас к лучшему.