Мишель де Монтень – цитаты
(страница 2)

Тот, кто всегда в выигрыше, — не настоящий игрок.

Тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит лишь вред.

Тем, кто нами повелевает и правит, кто держит в руках своих судьбы мира, недостаточно обладать разумением среднего человека, мочь столько же, сколько можем мы; и если они не превосходят нас в достаточной мере, то уже тем самым оказываются гораздо ниже нашего уровня.

Те, у кого одинаково злая воля, каково бы ни было различие в их положении, таят в себе одинаковую жестокость, бесчестность, грабительские наклонности, и все это в каждом из них тем отвратительнее, чем он трусливее, чем увереннее в себе и чем ловчее умеет прикрываться законами.

Те, кто расшатывают государственный строй, чаще всего первыми и гибнут при его крушении.

Судья, вынесший обвиняемому приговор в припадке гнева, сам заслуживает смертного приговора.

Судьба поставляет нам только сырой материал, и нам самим предоставляется придать ему форму.

Судьба не приносит нам ни зла, ни добра, она поставляет лишь сырую материю того и другого и способное оплодотворить эту материю семя.

Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.

Страх — это страсть воистину поразительная, и врачи говорят, что нет другой, которая выбивала бы наш рассудок из положенной ему колеи в большей мере, чем эта.

Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.

Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.

Сократ заставлял сначала говорить учеников, а затем уже говорил сам.

Смерть одного есть начало жизни другого.

Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем.

Самый ценный плод здоровья — возможность получать удовольствие.

Следует смотреть не столько на то, что едят, сколько на то, с кем едят.

С чем бы мы ни знакомились, чем бы ни наслаждались, мы все время чувствуем, что это нас не удовлетворяет, и жадно стремимся к будущему, к неизведанному, так как настоящее не может нас насытить; не потому, что в нем нет ничего, могущего нас насытить, а потому, что сами способы насыщения у нас нездоровые и беспорядочные.

Самое главное — это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью.

Разве мошенничество становится менее гадким от того, что речь идет о нескольких су, а не о нескольких экю? Оно гадко само по себе.