Лукавство – цитаты
С другими она умела лукавить! Но лишь для того, чтобы с ним наслаждаться беспощаднейшей откровенностью.
Но знай: кто соревнуется с чертями
В лукавстве, — доведет себя до слез!
Молчание — самая удобная форма лжи. Оно умеет ладить с совестью, оно оставляет лукавое право хранить собственное мнение и, возможно, когда-то сказать его.
Кто слишком легковерен, тот
Себя до петли доведет.
Лукавым шептунам не верь:
Весь мир фальшив и лжив теперь.
Ложь – пагубная привычка: стоит только однажды научиться, и тут же начинаешь лукавить даже наедине с самим собой.
Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что истина просто обожает лукаво выглядывать из самых нелепых утверждений.
Она хитрей змеи, хотя скромней голубки,
Чиста как херувим, как сатана лукава.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Мой путь не прям. Сегодня понял я,
Что чистым тот не может оставаться,
Кто борется с лукавством.
Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины.
Природа движется по кругу. Искусство — по прямой линии. Все натуральное округлено, все искусственное угловато. Человек, заблудившийся в метель, сам того не сознавая, описывает круги; ноги горожанина, приученные к прямоугольным комнатам и площадям, уводят его по прямой линии прочь от него самого.
Круглые глаза ребенка служат типичным примером невинности; прищуренные, суженные до прямой линии глаза кокетки свидетельствуют о вторжении Искусства. Прямая линия рта говорит о хитрости и лукавстве; и кто же не читал самых вдохновенных лирических излияний Природы на губах, округлившихся для невинного поцелуя?
Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.
Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных.
Будучи поставлен во власть, не употребляй на должности при себе лукавых людей, ибо в чем согрешат они, в том обвинят тебя как начальника.
В подавляющем большинстве случаев женщинам чужды лукавство и обман. Обыкновенная женщина, повинующаяся голосу чувства и глубоко, по-настоящему любящая, не способна на коварство.
Женский пол — это другая часть нашего человеческого рода: правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым.
Качества, которыми мы восхищаемся в человеке, — доброта, щедрость, открытость, прямодушие, понимание, чувствительность, — все они обеспечивают неуспех. Те же черты, которые мы считаем гнусными, — лукавство, алчность, жажда наживы, подлость, низость, эгоизм, своекорыстие, — все это, напротив, гарантирует успех. Людей восхищает первый джентльменский набор, но пользоваться они любят плодами второго.
Кажется, я открыла новый закон: от уксуса — куксятся, от горчицы — огорчаются, от лука — лукавят, а от сдобы — добреют! Как жалко, что никто об этом не знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу — и добрели!