Джордж Оруэлл – цитаты
(страница 7)
Это что-то вроде одного уравнения с двумя неизвестными. Очень может быть, что буквально каждое слово в исторических книжках — даже те, которые принимаешь как самоочевидные, — чистый вымысел.
Добровольный-то шпион и есть самый опасный.
Я ненавижу чистоту, ненавижу благонравие. Хочу, чтобы добродетелей вообще не было на свете. Я хочу, чтобы все были испорчены до мозга костей.
Тут нужен был еще некий умственный атлетизм, способность тончайшим образом применять логику, а в следующий миг не замечать грубейшей логической ошибки. Глупость была так же необходима, как ум, и так же трудно давалась.
Откуда взяться лозунгу «Свобода – это рабство», если упразднено само понятие свободы?
«Разнос» заставил во всей глубине понять величайшую современную заповедь, одиннадцатую, стершую все предыдущие — не потеряй работу свою!
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
Люди с пустыми желудками никогда не впадают в отчаяние; собственно говоря, они даже не знают, что это такое.
Нет, вероятно, большей жестокости к ребенку, чем отправить его в среду деток значительно более богатых родителей.
С чувством законной гордости он сообщил мне, что частенько, перед тем как подать клиенту суп, отжимает над тарелкой грязную мокрую тряпку – мстит представителям клана буржуазии.
Сотни лет назад люди стремились к полному господству над человеческим сознанием. Но один человек ничто, по сравнению с тем, чего может добиться человечество.
Бежать было некуда. У вас ничего не оставалось своего, разве что несколько кубических сантиметров внутри черепной коробки.
Красота бессмысленна, если не с кем ею поделиться.
Люди отвыкли ждать от жизни чего-либо разумного.
С той минуты, когда ты объявил партии войну, лучше всего считать себя трупом.
Загрузка ...