Джордж Оруэлл – цитаты
(страница 7)

Огромные массы человеческих существ, в общем, не самолюбивы. Примерно после тридцати лет они утрачивают личные амбиции (а чаще всего почти совсем теряют ощущение индивидуальности) и живут в основном для других или мало-помалу задыхаются от нудной работы. Но среди них всегда есть меньшинство одаренных, упрямых людей, которые полны решимости прожить собственные жизни до конца.

Но все же кое-что, слегка схватив бедняцкого лиха, я усвоил. Я никогда уже не буду думать о бродягах, что все они пьяницы и мерзавцы, не буду ждать благодарности от нищего, которому я бросил пенни, не буду удивляться слабоволию тех, кого выгнали с работы, не буду опускать монеты в кружку Армии спасения, отказываться на улице от рекламных листовок и наслаждаться угощением в шикарных ресторанах. Начало есть.

"Фунты лиха в Париже и Лондоне"

На что способен человек с мозгами! Мозги и из ничего добудут деньги.

"Фунты лиха в Париже и Лондоне"

Нищета избавляет от общих правил так же, как деньги — от труда.

"Фунты лиха в Париже и Лондоне"

Любопытна человеческая уверенность в праве поучать, наставлять вас на путь истинный, едва доход ваш падает ниже определенной суммы.

"Фунты лиха в Париже и Лондоне"

Абсолютно белое, как и абсолютно черное, кажется каким-то дефектом зрения.

Люди могут быть счастливы лишь при условии, что они не считают счастье целью жизни.

Если главная цель в жизни — не количество прожитых лет, а честь и достоинство, то какая разница, когда умирать?

Тоталитарное государство устанавливает неопровержимые догмы и меняет их изо дня в день.

Прогресс человечества, возможно, лишь наша иллюзия.

Нормальный человек власти не желает, следовательно, власть всегда у ненормальных.

Озлобленный атеист не столько не верит в Бога, сколько испытывает к нему неприязнь.

Жизнь может дать только одно облегчение — кишечника.

Свобода — это право говорить людям то, чего они не хотят слышать.

Серьезный спорт не имеет ничего общего с честной игрой. Серьезный спорт – это война минус убийство.

Чем дальше общество отдаляется от правды, тем больше оно ненавидит тех, кто её говорит.

Люди, которые голосуют за неудачников, воров, предателей и мошенников, не являются их жертвами. Они соучастники.

Литература, имеющая хоть какую-то ценность, возможна лишь при условии, что пишущий ощущает истинность того, что он пишет.

Политический язык — и это относится ко всем политическим партиям, от консерваторов до анархистов, — предназначен для того, чтобы ложь выглядела правдой, убийство — достойным делом, а пустословие звучало солидно.

Одна из самых ужасных особенностей войны заключается в том, что вся пропаганда войны, все крики, ложь и ненависть неизменно исходят от людей, которые не сражаются.