Виктор Гюго – цитаты
(страница 15)
Нет ничего приятнее, чем поступать справедливо, когда тем самым причиняешь огорчение тому, кого ненавидишь.
Неожиданные прихоти судьбы, неистощимой на дьявольские выдумки, иногда превосходят самые злобные замыслы людей.
Нет никого безжалостнее перепуганного труса.
Есть такая степень страха, когда человек сам делается страшен. Кто боится всего, тот уже ничего не боится.
Ни один судья не допрашивает нас так пытливо, как допрашивает нас собственная совесть.
Кому не случалось быть с виду свободным, но чувствовать, что у него связаны крылья!
Жизнь – лишь длинная цепь утрат любимых нами существ. Идешь и оставляешь за собою вереницу скорбей. Рок оглушает человека, осыпая его градом невыносимых страданий. Как после этого удивляться, что старики вечно твердят одно и то же? Они глупеют от отчаяния.
Жизнь мрачной стеной обступила его со всех сторон.
Не всякий огонь есть свет. Ибо свет — истина, а огонь может быть вероломным. Вы думаете, что он освещает, а он испепеляет.
Правители не имеют власти над народом, который над ними смеётся.
Отъезд, в зависимости от настроения и мыслей, владеющих нами в эту минуту, вызывает либо чувство облегчения, либо горесть.
Унижение человека ведет к лишению его человеческого облика.
На руке сна есть перст смерти.
Всякий подъем вознаграждается спуском.
Чудовищное тоже бывает в своем роде совершенным.
То, что постигаешь в минуту кончины, похоже на то, что видишь при вспышке молнии. Сначала — все, потом — ничего. И видишь, и не видишь. После смерти наши глаза опять откроются, и то, что было молнией, станет солнцем.
Право человека на слезы не знает давности.
Два судорожных движения рта действуют заразительно: это смех и зевота.
В беспредельном и смутном мраке чувствуется присутствие чего-то или кого-то, но от этого живого веет на нас холодом смерти. Когда закончится наш земной путь, когда этот мрак станет нам светом, тогда и мы станем частью этого неведомого мира.
Люди ненавидят. Надо же что-нибудь делать.
Загрузка ...