Виктор Гюго – цитаты
(страница 11)
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности.
За тщеславием по пятам всегда следует разорение и позор.
Измена супружеской верности — это удовлетворенное любопытство к наслаждению, которое испытывает другой.
Бывают в жизни минуты, когда даже неверующий готов исповедовать религию того храма, который окажется близ него.
Виселица — коромысло весов, к одному концу которого, подвешен человек, а к другому — вселенная.
У революции есть враг — отживший мир, и она безжалостна к нему, как хирург безжалостен к своему врагу — гангрене.
Успех приводит в неистовство, неудача — в бешенство.
Порою радость бывает самым отвратительным чувством.
То, что гаснет здесь, вновь зажигается там.
Ничто не поражает с такой силой как роскошь, когда её видишь первый раз.
Чудовищное тоже бывает в своем роде совершенным.
На руке сна есть перст смерти.
Унижение человека ведет к лишению его человеческого облика.
Порою душа безотчетно принимает меры предосторожности, тайна которых ей не всегда бывает ясна. Когда молчишь о ком-нибудь, кажется, что этим отстраняешь его от себя. Расспрашивая о нем, боишься привлечь его. Можно оградить себя молчанием, как ограждаешь себя, запирая дверь.
Он заметил, что существует своего рода иерархия бедствий: над королями, угнетающими народ, есть война, над войною — чума, над чумою — голод, а над всеми бедствиями — глупость людская.
В человеке, к счастью, есть животное: оно возвращает его к действительности.
Загрузка ...