Виктор Гюго – цитаты
(страница 11)
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
В чрезмерности греха таится исступленное счастье.
Измена супружеской верности — это удовлетворенное любопытство к наслаждению, которое испытывает другой.
Не всегда тот женится, кто обручился.
Бывают в жизни минуты, когда даже неверующий готов исповедовать религию того храма, который окажется близ него.
Виселица — коромысло весов, к одному концу которого, подвешен человек, а к другому — вселенная.
У революции есть враг — отживший мир, и она безжалостна к нему, как хирург безжалостен к своему врагу — гангрене.
Порою радость бывает самым отвратительным чувством.
Ничто не поражает с такой силой как роскошь, когда её видишь первый раз.
Чудовищное тоже бывает в своем роде совершенным.
На руке сна есть перст смерти.
Нет ничего приятнее, чем поступать справедливо, когда тем самым причиняешь огорчение тому, кого ненавидишь.
Я смеюсь — и это значит: я плачу.
Порою душа безотчетно принимает меры предосторожности, тайна которых ей не всегда бывает ясна. Когда молчишь о ком-нибудь, кажется, что этим отстраняешь его от себя. Расспрашивая о нем, боишься привлечь его. Можно оградить себя молчанием, как ограждаешь себя, запирая дверь.
Большая толпа — это маленькие люди.
Такая невинность в таком мраке жизни, такая чистота объятий, такое предвосхищение любви возможно только в детстве, и все, что есть на свете великого, меркнет перед величием младенцев.
Загрузка ...