Виктор Гюго – цитаты
(страница 11)
Такая невинность в таком мраке жизни, такая чистота объятий, такое предвосхищение любви возможно только в детстве, и все, что есть на свете великого, меркнет перед величием младенцев.
Есть что-то бесстыдное в зрелище смерти, орудующей на глазах у всех.
Монолог — это дым духовного огня, горящего внутри нас.
Тайна — та же сеть: достаточно, чтобы порвалась одна петля, и всё расползётся.
Когда восторгается злоба, это называется завистью.
Когда перед нашим взором смутно возникают тайны бытия — небо, бездна, жизнь, могила, вечность, — всё сущее воспринимается нами как нечто недоступное, запретное, огражденное от нас стеной. Когда разверзается бесконечность, все двери в мир оказываются запертыми.
Ум, как и природа, не терпит пустоты. Природа заполняет пустоту любовью; ум нередко прибегает для этого к ненависти.
Никогда не следует говорить женщине ничего такого, что ей трудно понять. Она начинает над этим задумываться, и нередко мысли ее принимают дурной оборот.
Нагая женщина — это женщина во всеоружии.
Существует правило: если хотите иметь прелестных женщин, не истребляйте пороков, иначе вы будете похожи на тех дураков, которые, страстно любя бабочек, истребляют гусениц.
Неверно сравнивать тело с мрамором, как это делали древние. Красивое тело не должно быть похоже на мрамор; оно должно трепетать, содрогаться, покрываться румянцем, истекать кровью, быть упругим, но не твердым, белым, но не холодным, должно испытывать наслаждение и боль; оно должно жить, мрамор же — мертв.
Зачем искать на Земле то, что можно найти только на небе?
Безупречный не упрекает.
Большая толпа — это маленькие люди.
В этом мире всякий успех — преступление, которое приходится искупать.
Презрение — это пощечина на расстоянии.
Меняя внешний облик, порой меняют душу.
Случайность — и все, казалось, уже стертое навеки, вдруг снова оживает между строками в изумленной памяти.
Тому, кто живёт обманом, истина кажется смрадной.
Быть слепой и сверх того влюблённой — значит быть слепой вдвойне.
Загрузка ...