Цитаты из книги “Тени в раю”, Эрих Мария Ремарк
(страница 3)

Люди многое забывают, когда речь идёт о жизни и смерти.

Какими же мы бываем идиотами, когда мним себя особенно благородными.

— Я не умею ездить верхом, плавать или играть в теннис. Я из тех, кто любит валяться на диване и болтать.
— Что вы еще можете о себе рассказать?
— Я сентиментальна, романтична и невыносима. Обожаю дешевую романтику. И чем дешевле, тем лучше.

— Собственно, я вообще ничего толком о тебе не знаю.
— Знаешь слишком много. И это мешает любви.

Мне нравится, когда человек серьезно рассуждает о материях, в которых он ничего не смыслит. Это звучит по-детски и успокаивает нервы. Узкие специалисты нагоняют скуку.

Воспоминания чрезвычайно опасны; если ты вступишь на путь воспоминаний, то окажешься на узких мостках без перил, по обе стороны которых — пропасть; пробираясь по этим мосткам, нельзя ни иронизировать, ни размышлять, можно только идти вперед не раздумывая.

Странно, как много мы получаем отовсюду советов. Человек — мастер давать советы другим.

Счастье – не стабильное состояние, а лишь зыбь на воде.

Чтобы не спугнуть ожидание, надо прежде всего чего-то ждать.

Культура — это тонкий пласт, её может смыть обыкновенный дождик.

Пусть где-то убивают сотни тысяч людей — если ты порежешь себе палец, боль от этого не будет меньше.

Благодаря любви примитивный страх перед собственной смертью превращается в тревогу за другого. И как раз эта сублимация страха делает любовь ещё большей мукой, чем смерть, ибо страх полностью переходит к тому, кто пережил партнёра.

Нельзя следовать всем влечениям сразу.

Писать об искусстве нельзя. Его можно только чувствовать.

Возврата быть не может, ничто не стоит на месте: ни ты сам, ни тот, кто рядом с тобой.

Волшебство сохраняется только до тех пор, пока тебе ничего не надо.

Человек, который склонен к возвышенным чувства, обманывает обычно и себя и других.

О смерти люди говорят и знают, что она неизбежна, но никто в нее не верит, поскольку она лежит за пределами понятий о жизни и обусловлена самой жизнью. Смерть нельзя постичь.

Вещи начинают говорить, только когда на них долго смотришь. А те вещи, которые говорят сразу, далеко не самые лучшие.

На похоронах трудно избежать пафоса и тайного, глубоко запрятанного удовлетворения от того, что не ты лежишь в этом ужасном полированном ящике.