Цитаты из книги “Тени в раю”, Эрих Мария Ремарк
(страница 3)

— Я не умею ездить верхом, плавать или играть в теннис. Я из тех, кто любит валяться на диване и болтать.
— Что вы еще можете о себе рассказать?
— Я сентиментальна, романтична и невыносима. Обожаю дешевую романтику. И чем дешевле, тем лучше.

Пусть где-то убивают сотни тысяч людей — если ты порежешь себе палец, боль от этого не будет меньше.

В молодости я любил одиночество. Но годы преследований и скитаний приучили меня бояться его. И не только потому, что оно ведет к размышлениям или нагоняет тоску. Одиночество опасно! Человек, который постоянно скрывается, предпочитает быть на людях. Толпа делает его безымянным.

Хорошо, когда можешь назвать по имени причину своих бед, не так ли? Тогда всё намного проще.

Культура — это тонкий пласт, её может смыть обыкновенный дождик.

Как хорошо было в старину, когда неправду называли не ложью, а фантазией, и когда о чувствах судили по их силе, а не по абстрактным моральным нормам.

— Во что же ты веришь?
— В то, что с каждым днем становится хуже.

Куда только человека не заносит судьба. Но главное, что она все же заносит его куда-то, где можно начать сначала.

Красота проходит. Старость не многим к лицу. Для нее, очевидно, нужно нечто большее, чем красота.

Итак, жизнь продолжается. Она может показаться страшной или прекрасной в зависимости от того, как на нее смотреть.

Иной раз кажется, что к разочарованиям можно привыкнуть. Но это не так. С каждым разом они причиняют все большую боль. Такую боль, что становится жутко. Кажется, что с каждым разом ожоги все сильнее, и с каждым разом боль проходит все медленнее.

Чтобы не спугнуть ожидание, надо прежде всего чего-то ждать.

Волшебство сохраняется только до тех пор, пока тебе ничего не надо.

Трусость в соединении с жесткостью как раз и являются логическим следствием любой тирании.

Злорадство — почти то же самое, что вы именуете юмором: желание потешаться над другими.

Не только счастье имеет свою меру, отчаяние — тоже.

Я очень любил ее. Любил за то, что она не знала сомнений. И еще она умела стать тебе необходимой и в то же время никогда не быть в тягость; ты не успевал оглянуться, а ее уже и след простыл.

Какими же мы бываем идиотами, когда мним себя особенно благородными.

Счастье – не стабильное состояние, а лишь зыбь на воде.

У человеческого воображения плохо со счетом. Собственно, оно считает только до одного. То есть до себя самого.