Цитаты из книги “Тени в раю”, Эрих Мария Ремарк
(страница 4)

Ее дружелюбие проявлялось столь бурно, что порою граничило с добродушной тиранией; либо она принимала тебя целиком, либо вы становились врагами.

Каждый диктатор начинает с того, что упрощает.

Злорадство — почти то же самое, что вы именуете юмором: желание потешаться над другими.

Если во всех случайностях видеть проявление судьбы, нельзя будет и шагу ступить.

Есть вещи, раздумье о которых не способствует их прояснению. Потому и не стоит о них слишком долго рассуждать. Это только всё портит и усложняет.

— Ты умеешь готовить?
— Как сказать. Умею поджарить бифштексы и открывать консервные банки.

Война — это плуг, она вспахивает землю и перераспределяет состояния. Старые исчезают, на их месте появляется бесчисленное множество новых.

— Милый, это же беда большого города – здесь почти никогда нельзя побыть вдвоем.
— Откуда же тогда здесь берутся дети?

Телесный комфорт куда важнее душевного. Стоит немного постараться, и человек уже счастлив.

От привычки до монотонности всего один шаг.

Герои должны умирать. Если они выживают, то становятся скучнейшими людьми на свете.

Не только счастье имеет свою меру, отчаяние — тоже.

В молодости я любил одиночество. Но годы преследований и скитаний приучили меня бояться его. И не только потому, что оно ведет к размышлениям или нагоняет тоску. Одиночество опасно! Человек, который постоянно скрывается, предпочитает быть на людях. Толпа делает его безымянным.

В том, что ты продаёшь, вовсе не надо смыслить. Именно тогда продаёшь всего успешней. Не видя изъянов, чувствуешь себя свободнее.

Когда рядом кто-то есть, тебе ничего больше не нужно. А когда нет, наступает одиночество. Кто же в силах вынести одиночество?

В военное время в ресторанах часто негде яблоку упасть. Каждый торопится еще что-то взять от жизни, тем более находясь вне опасности. Деньги тогда тратятся легче.

Ничто не связано друг с другом и все взаимосвязано, и эта всеобщая взаимосвязь — своего рода извечный человеческий посох в земном странствии, один конец которого ложь, другой — непостижимая истина.

— Вы здесь живёте?
— Да. Временно.
— Здесь все живут временно. Но многие застревают на всю жизнь.

Как хорошо было в старину, когда неправду называли не ложью, а фантазией, и когда о чувствах судили по их силе, а не по абстрактным моральным нормам.

Уже осень. А осенью не следует оставаться одной. Пережить осень и так достаточно трудно.