Страсть – цитаты
(страница 14)
Страсть делает наилучшие наблюдения и наихудшие выводы.
В человеческом сердце происходит непрерывная смена страстей, и угасание одной из них почти всегда означает торжество другой.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Даже мудрецы избавляются от страсти к славе после всего остального.
Злодеи подчиняются своим страстям, как рабы хозяевам.
Ничто великое в мире не совершается без страсти.
Нет ничего, чему бы не вредили страсти. Как бурные ветры, нападая на тихое море, возмущают его с самого дна, так что песок смешивается с волнами, так и страсти, вторгаясь в душу, возмущают в ней все и ослепляют мыслительную ее способность, — особенно же страсть к славе.
Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если у вас было бы две жизни, то их не хватило бы вам. Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях.
Всякое дело не идет без настоящей страсти и любви.
Разум пробуждается раньше чувств, любопытство — раньше страстей.
Страсть к перу, право, всё равно, что страсть к бутылке. Человек должен научиться себя обуздывать.
На страсти мужчины основано могущество женщины, и она отлично умеет воспользоваться этим, если мужчина оказывается недостаточно предусмотрительным. Перед ним один только выбор – быть либо тираном, либо рабом. Стоит ему поддаться чувству на миг – и голова его уже окажется под ярмом и он тотчас почувствует на себе кнут.
Какое счастье – прильнуть устами к ее устам, замереть в ее объятиях и видеть ее потом, когда она, вся изнемогшая, вся отдавшись мне, покоится на груди моей, а глаза наши, отуманенные упоением страсти, тонут друг в друге.
Я сказал, что с того дня началась моя страсть; я бы мог прибавить, что и страдания мои начались с того же самого дня.
Страсти можно лишь до поры до времени держать в узде: даже в королеве женщина в конце концов предъявляет самое священное свое право — любить и быть любимой.
Политика во все времена была наукой парадоксов. Ей чужды простые, разумные и естественные решения: создавать трудности — ее страсть, сеять вражду — ее призвание.
Страсть, как болезнь, нельзя осуждать, нельзя и оправдывать; можно только описывать ее со все новым изумлением и невольной дрожью пред извечным могуществом стихий, которые как в природе, так и в человеке внезапно разражаются вспышками грозы.
И величайшие клятвы — солома, когда горит огонь в крови.
У бурных чувств неистовый конец.
Каждый думает, что никто и никогда не был любим так, как любим он. Он считает себя самым любимым, единственным. Где нет этого наивного ослепления, этого горделивого заблуждения, там нет и страсти.
Загрузка ...