Стефан Цвейг – цитаты
(страница 3)
Все запутанное по самой природе своей тяготеет к ясности, а все тёмное — к свету.
Чем добросовестнее изучаешь источники, тем с большей грустью убеждаешься в сомнительности всякого исторического свидетельства.
Неполный ответ удваивает интерес.
Ни один врач не знает такого живительного снадобья для усталого тела, для поникшей души, как надежда.
Ненависть, умеющая молчать, во сто крат опаснее, чем самые неистовые речи.
Требовать логики от страстно влюбленной молодой женщины, всё равно что искать солнце в глухую ночь.
Только слабые натуры покоряются и забывают, сильные же мятутся и вызывают на неравный бой всесильную судьбу.
В полной мере человек раскрывается лишь тогда, когда чувствует себя непринуждённо.
Ничто так не усиливает чувство собственного достоинства у человека, ничто так не способствует формированию его характера, как неожиданно поставленная перед ним задача, осуществление которой зависит всецело от его собственной инициативы и его собственных сил.
Удачное сочетание противоположностей — наиболее благоприятное условие для гармонии.
— Ведь нельзя же помочь всем.
— Попытаться надо. Ведь для этого и живёшь.
Даже самая жестокая плеть бьет не так больно, если ты видишь, что она с той же силой обрушивается на спину ближнего.
Тщеславие тоже одурманивает, благодарность тоже оглушает, нежность тоже кружит голову.
Люди, как известно, склонны к самоуспокоению, они пытаются заглушить в себе сознание опасности, объявляя, что ее не существует вовсе.
Знаешь самого себя до отвращения.
Любящие обладают каким-то сверхъестественным даром угадывать подлинные чувства любимого, а так как любовь, по извечным законам, всегда стремится к беспредельному, то все обычное, все умеренное претит ей, невыносимо для нее.
Когда человек потерял всё, то за последнее он борется с остервенением.
С тех пор как я начал понимать самого себя, я понимаю также многое другое.
Загрузка ...