Михаил Булгаков – цитаты
(страница 4)
Честного слова не должен нарушать ни один человек, потому что нельзя будет жить на свете.
Может быть, деньги мешают быть симпатичным. Вот здесь, например, ни у кого нет денег, и все симпатичные.
— Вы бы, Михаил Афанасьевич, поехали на завод, посмотрели бы...
— Шумно очень на заводе, а я устал, болен. Вы меня отправьте лучше в Ниццу.
Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода.
Никогда не разговаривайте с неизвестными.
Я куплю себе туфли к фраку,
Буду петь по ночам псалом.
Заведу большую собаку.
Ничего, как-нибудь проживем.
— Вы знаете, я произвёл 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», — теряли в весе. Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетённое состояние духа.
— Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен.
О, только тот, кто сам побеждён, знает, как выглядит это слово! Оно похоже на вечер в доме, в котором испортилось электрическое освещение, на протухшее постное масло, на матерную ругань женскими голосами в темноте. Словом, оно похоже на смерть.
Попам дай синенькую, так они и дьяволу обедню отслужат.
Достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка; на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт.
Всё, что ни происходит, всегда так, как нужно, и только к лучшему.
Настоящее перед нашими глазами. Оно таково, что глаза эти хочется закрыть.
Голым профилем на ежа не сядешь!..
По мере того как читал он потрясающую книгу, ум его становился как сверкающий меч, углубляющийся в тьму.