Цитаты из книги “Черный обелиск”, Эрих Мария Ремарк
(страница 2)

Смерть одного человека — это смерть, а смерть двух миллионов — только статистика.

Женщину сразу же узнаешь по походке!

Устала я, и устала от своей усталости.

— Каково ваше мнение о жизни? — спрашиваю я.
Он задумывается:
— Утром другое, чем вечером, зимой другое, чем летом, перед едой другое, чем после, и в молодости, вероятно, другое, чем в старости.
— Правильно. Наконец-то я слышу разумный ответ.
— Ну и хорошо, только, если вы сами знаете, зачем тогда спрашивать?
— Спрашивать полезно для самообразования. Кроме того, я утром ставлю вопрос иначе, чем вечером, зимой иначе, чем летом, и до спанья с женщиной иначе, чем после.

— Не покидай меня никогда.
— Я тебя никогда не покину.
— Никогда. Никогда — такое короткое время.

— А когда можно считать себя взрослым?
— Когда начинаешь больше думать о себе, чем о других.

Не пренебрегайте мудростью церкви. Это единственная диктатура, которая устояла в течении двух тысячелетий.

Когда человек в отчаянии, он легче идёт навстречу приключению.

Каждый кого-нибудь спасает. Так же как он всегда кого-то убивает. Даже если и не догадывается об этом.

Уверяют, будто они добрые. Но делают очень много зла. Просто злой мало может сделать. Люди видят, что он злой, и остерегаются его. А вот добрые — чего только они не творят.

Деньги — вещь очень важная. Особенно когда их нет.

— Почему все люди не могут просто быть счастливы?
— Этого я не знаю. Может быть, потому, что тогда господу богу было бы скучно?
— Нет. Не поэтому.
— А почему же?
— Потому, что он боится.
— Боится? Чего же?
— Если бы все были счастливы, никакой бог не был бы нужен.

— Вы не поверите, какой глупой вам покажется ваша теперешняя жизнь, когда вам будет семьдесят.
— В этом я отнюдь не уверен, она мне и теперь уже кажется довольно глупой.

Я люблю тебя и знаю, что никогда никого не буду так любить, как тебя, потому что никогда уже не буду таким, какой я сейчас, в это мгновение, оно уже проходит, пока я о нем говорю, и я не могу удержать его, даже если бы отдал за него свою жизнь.

С помощью ловких пропусков, извращений и одностороннего истолкования можно вызвать сомнение в чём угодно и опровергнуть всё на свете.

Если судить по извещениям о смерти и некрологам, то можно вообразить, что человек — абсолютнейшее совершенство, что на свете существуют только благороднейшие отцы, безупречные мужья, примерные дети, бескорыстные, приносящие себя в жертву матери, всеми оплакиваемые дедушки и бабушки, дельцы, в сравнении с которыми даже Франциск Ассизский покажется беспредельным эгоистом, любвеобильнейшие генералы, человечнейшие адвокаты, почти святые фабриканты оружия — словом, если верить некрологам, оказывается, на земле живут целые стаи ангелов без крыльев, а мы этого и не подозревали.

Человек живет мечтами.

Цинизм — та же сердечность, только с отрицательным показателем.

Измена? Какое вульгарное название для тончайшей, высшей неудовлетворенности, для поисков все большего, большего...

Ценность утраченного познаешь, только когда оно ускользает.