Цитаты из книги “Человек, который смеется”, Виктор Гюго
(страница 6)

Общество – это мир, в котором живет наше тело, природа – мир нашей души.

Нет пытки, которая сравнялась бы с пыткой глумления.

Объясняя свои смелые поступки, люди только умаляют их.

В любви главное — привычка. В ней сосредотачивается вся жизнь. Ежедневное появление солнца — привычка вселенной. Вселенная — влюбленная женщина, и солнце — её возлюбленный.

Иногда вторым быть труднее, чем первым. Для этого нужно меньше гениальности, но больше отваги. Первый, упоенный новизной, может не знать размеров угрожающей ему опасности, второй же видит пропасть и все же бросается в нее.

Правители не имеют власти над народом, который над ними смеётся.

Есть такая степень страха, когда человек сам делается страшен. Кто боится всего, тот уже ничего не боится.

Неожиданные прихоти судьбы, неистощимой на дьявольские выдумки, иногда превосходят самые злобные замыслы людей.

Сердце впитывает в себя любовь, словно некую божественную соль, сохраняющую его; этим объясняется нерасторжимая связь двух существ, полюбивших друг друга на заре жизни, и свежесть любви, продолжающейся и в старости.

Беда, когда сборище тупоголовых начинает изощряться в остроумии.

Дурацкие истины оказываются самой настоящей правдой.

Закон сильных мира сего — бездельничать; закон маленьких людей — молчать. У бедняка только один друг — это молчание. Он должен произносить лишь односложное «да».

Тот, кто всем удовлетворён, — неумолим. Сытый голодного не разумеет. Баловни судьбы ничего не хотят знать, они отгородились от несчастных. На пороге их рая, так же как на вратах ада, следовало бы написать: «Оставь надежду навсегда».

Во внутреннем мире человека доброта — это солнце.

Почти все наши желания, если хорошенько разобраться в них, содержат нечто такое, в чём нельзя признаться.

Чем дольше мы скитаемся по свету, тем более мы одиноки.

Ему стоило труда улыбнуться и никогда не удавалось заплакать. Он не умел находить утешение в слезах и временное облегчение в веселье.

Гордость, сдерживающая наши пороки, толкает нас к порокам противоположным.

Нельзя легкомысленно разрешать своей совести быть неприступной. Ведь так понемногу можно дойти до такой крайности, как честность в политике.

Китай задолго до нас знал книгопечатание, артиллерию, воздухоплавание, хлороформ. Но в то время, как в Европе открытие сразу оживает, развивается и творит настоящие чудеса, в Китае оно остается в зачаточном состоянии и сохраняется в мертвом виде. Китай — это банка с заспиртованным в ней зародышем.