Цитаты из книги “Белая гвардия”, Михаил Булгаков
(страница 2)

Целых лет двадцать человек занимается каким-нибудь делом, например читает римское право, а на двадцать первом — вдруг оказывается, что римское право ни при чем, что он даже не понимает его и не любит, а на самом деле он тонкий садовод и горит любовью к цветам. Происходит это, надо полагать, от несовершенства нашего социального строя, при котором сплошь и рядом попадают на своё место только к концу жизни.

По мере того как читал он потрясающую книгу, ум его становился как сверкающий меч, углубляющийся в тьму.

Настоящее перед нашими глазами. Оно таково, что глаза эти хочется закрыть.

Достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка; на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт.

О, только тот, кто сам побеждён, знает, как выглядит это слово! Оно похоже на вечер в доме, в котором испортилось электрическое освещение, на протухшее постное масло, на матерную ругань женскими голосами в темноте. Словом, оно похоже на смерть.

Может быть, деньги мешают быть симпатичным. Вот здесь, например, ни у кого нет денег, и все симпатичные.

Вот бывают же такие письма. Только возьмешь в руки конверт, а уже знаешь, что там такое.

Есть же такая сила, что заставляет иногда глянуть вниз с обрыва в горах... Тянет к холодку... к обрыву...

Довольно сентиментальничать. Просентиментальничали свою жизнь.

Чего подушку за ухо тянете?

Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые.

У зулусов жить — по-зулусьи выть. Международная вежливость, как говорится.