Свобода – цитаты
(страница 30)
Я принимаю правило: против воли человека не следует делать ничего для него; свобода выше всего, даже и жизни.
Установление совершенного правосудия, совершенной свободы и совершенного равенства — вот тот совсем простой секрет, который наиболее действенным образом обеспечивает наивысшее преуспевание всех классов.
Слыхал я, как люди восхваляли свободу, — пробормотал он, — а вот теперь мне хотелось бы, чтобы какой-нибудь мудрец надоумил меня, что делать с этой свободой!
— А если тебя посадят в тюрьму, где же тогда будет твоя хваленая свобода?
— В моих мыслях, которые никакая цепь не в силах сковать. В то время как ваш разум, даже когда тело свободно, скован вашими законами и предрассудками, вашими собственными измышлениями об общественных и семейных обязанностях, такие, как я, свободны духом, хотя бы их тело было в оковах. Вы же скованы даже тогда, когда ваши члены свободны.
— Так что же у вас есть, если нет ни правительства, ни семьи, ни религии?
— У меня есть свобода. Я ни перед кем не гну спину и никого не признаю. Иду куда хочу, живу как могу и умру, когда настанет мой час.
В основном, свободу человек проявляет только в выборе зависимости.
Надевая крахмальный воротничок, он всегда чувствовал себя так, будто его лишили свободы.
За деньги мы вынуждены платить свободой.
Жизнь, основанная на обладании, менее свободна, чем та, что основана на созидании или бытии.
Опаснейшие среди нас враги истины и свободы — это сплоченное большинство. Да, проклятое сплоченное либеральное большинство!
Единственное, что я ценю в свободе, — это борьбу за нее; обладание же ею меня не интересует.
Не может быть свободы или красоты в домашней жизни, которая опирается на займы и долги.
Власть — это долг; свобода — ответственность.
Политический заключенный — это тот, у кого есть убеждения, отречением от которых он мог бы получить свободу. У кого таких убеждений нет — тот политическая шпана.
Если мы не хотим над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать — то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать все умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было все долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу.
Свобода — это есть осознанная необходимость.
Человек, думающий, что он свободен, подобен брошенному камню, который думает, что он летит.
Свободный человек ни о чём так мало не думает, как о смерти, и мудрость его состоит в размышлении о жизни, а не о смерти.
Люди считают, что они свободны лишь постольку, поскольку им позволено повиноваться своим страстям, а будучи принуждены жить по предписанию закона, они думают, что поступаются своим правом.
Всякая любовь, имеющая причиной не свободу духа, а что-то иное, легко переходит в ненависть.
Загрузка ...