Стивен Кинг – цитаты
(страница 15)
Самые важные вещи сложнее всего выразить словами. Иногда это оборачивается тем, что мы стыдимся собственных чувств, потому что слова делают наши чувства ущербными.
Если хочешь научиться врать, то начать умалчивать — самое подходящее начало.
Если ты где-то ведешь себя так, будто имеешь там полное право находиться, все считают, что так оно и есть.
Глубина души — это хранилище тайн и секретов, где нужды и страхи толпятся, пихаясь локтями, как пассажиры в переполненном вагоне метро.
Часто вы делаете то, что считаете нужным, но хоть убей не можете объяснить, зачем вы это сделали.
Особенность детства в том, что фантазия и реальность в нем не имеют четкой границы. Умный ребенок знает это и использует в нужных обстоятельствах.
Время по большей части создаётся внешними событиями. Когда случается много всякого и разного, время вроде бы бежит быстро. Если же не случается ничего, кроме привычной рутины, оно замедляется. А когда вообще ничего не происходит, время просто исчезает.
Как живой разум не может постичь суть разума неживого — хотя он и полагает, что может, — так и разум конечный не может постичь бесконечность.
Это самое популярное место в городе. Почему? Умерев, все люди отправляются сюда.
Одиночество само по себе может оказаться губительным.
Доводы против безумия проваливаются с мягким шуршащим звуком, слой за слоем.
Смерть — часть жизни. Если уж быть цельной личностью, следует настроиться на это раз и навсегда. И если понять факт собственной смерти трудно, то принять его по крайней мере возможно.
Знаешь, какова цена проданного будущего? Ты не можешь по-настоящему вырваться из прошлого.
Мы практически всегда знаем, что требуют наши интересы. Но иногда то, что мы знаем бессильно перед тем, что мы чувствуем.
Хорошие книги не выдают все свои секреты сразу.
Чем меньше знаешь, тем больше веришь.
Жизнь — это пятничная серия мыльной оперы. Создается иллюзия, что все вот-вот закончится, а в понедельник начинается прежняя тягомотина.
Боль — величайшая сила любви.
Людям нужны другие люди.
Перед смертью простые человеческие радости становятся чертовски приятными.