Станислав Ежи Лец – цитаты
(страница 5)

Народы, которые представляют собой сумму «я», мне как-то ближе, чем народы, представляющие собой частицу «мы».

Национализм может быть огромным. Но великим — никогда.

Лучше всего ставят подножки карлики, это их уровень.

Одиночество, как ты перенаселено!

То, что нас можно обманывать снова и снова, внушает мне оптимизм.

Ненавижу одиночество — оно заставляет меня тосковать о толпе.

Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света.

Даже если до вас уже многие сказали мерзавцу, что он мерзавец, — повторите!

Прежде люди были ближе друг к другу. Приходилось — оружие-то было только ближнего боя.

Всякий раз, когда я говорю «да», я заранее вижу, скольких «нет» мне это будет стоить.

Никогда не уступайте отчаянию — оно не держит своих обещаний.

Как тренировать память, чтобы уметь забывать?

Плагиаторы, спите спокойно. Муза — женщина, она редко сознается, кто был первым.

Порой ложь так тесно сливается с правдой, что в оставшейся щели тяжело жить.

Большое искусство — опоздать как раз вовремя.

Надежда — мать дураков, что не мешает ей быть прекрасной любовницей смелых.

Есть критики, считающие произведение автора эпиграфом к своей рецензии.

Роды — болезненный процесс, в особенности если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы.

Инстинкт самосохранения иногда является импульсом к самоубийству.

Иногда сатире приходится восстанавливать то, что разрушил пафос.