Цитаты из книги “Отверженные”, Виктор Гюго
(страница 8)

В судьбе человека встречаются отвесные кручи, откуда не спастись, откуда вся жизнь кажется глубокой пропастью.

Удел множества людей именно таков: проявлять себя наполовину.

Дозволенное зло является одним из проявлений добра.

Он во всем высокомерно сомневался, а это придаёт человеку большую силу в глазах людей наивных.

Великая скорбь — это божественный и грозный луч, преображающий лица несчастных.

Радость, доставляемая нами другому, пленяет тем, что она не только не бледнеет, как всякий отблеск, но возвращается к нам ещё более яркой.

Великий долг современного мыслителя — выслушать сердце и легкие цивилизации.

Под предлогом возврата к здравому смыслу не следует опускаться слишком низко.

Совершенно так же, как от соседства с зябнущими происходит убыль тепла, от близости к лицам, заслуживающим презрение, происходит убыль уважения.

Счастье всухомятку похоже на черствый хлеб. Им можно закусить, но нельзя пообедать.

Тщетно пытаемся мы как можно искуснее обтесывать таинственную глыбу, которую мы называем нашей жизнью. Черная жилка рока неизменно проступает на её поверхности.

Правдива или лжива людская молва, она часто играет в жизни человека, и особенно в его дальнейшей судьбе, не менее важную роль, чем его поступки.

Есть такие разлуки, которые как будто протекают спокойно, но они полны отчаяния.

Любопытство подобно чревоугодию. Увидеть — все равно что полакомиться.

Нет ничего более очаровательного и ничего более величественного, чем зрелище свежих, распускающихся душ.

Подобно тому, как множество свитых бечевок образуют канат, нередко огромная глупость является всего лишь суммой глупостей мелких.

Меньше славы, зато больше свободы.

Горе тому, кто любит только тела, формы, видимость! Смерть отнимет у него всё. Старайтесь любить души, и вы найдёте их вновь.

Относитесь к мертвым как должно. Не думайте о тленном. Вглядитесь пристальней, и вы увидите живой огонек в небесах — то душа вашего дорогого усопшего.

И в ту же минуту у обоих мелькнула одна и та же мысль, заставившая его вспыхнуть, а ее улыбнуться.