Оскар Уайльд – цитаты
(страница 28)
Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить.
У двух человек различного культурного уровня интересы могут быть общими в одном-единственном случае — если это интересы того, чей уровень более низок.
Добродетель — сладкий вкус персика; порок — крошечная капелька синильной кислоты — его восхитительный привкус. Без любого из них жизнь была бы пресной.
Натура мелкая одержала победу над глубокой натурой — пример тирании более слабого над более сильным. А это, как я писал в одной из своих пьес, «единственная форма тирании, от которой избавиться невозможно».
Я уже давно убедился — как только человек доживает до таких лет, когда надо понимать, он перестает понимать что бы то не было.
Вообще-то родные — это бич божий, но они придают человеку известный вес.
У многих женщин есть прошлое, но у этой особы их целая дюжина, и ни в одном не приходится сомневаться.
Конечно, с музыкой много трудностей. Если музыка хорошая — ее никто не слушает, а если плохая — невозможно вести разговор.
Произведение искусства должно влиять на зрителя, а не зритель на произведение искусства.
Единственное, что нам доподлинно известно о человеческой натуре, — это что она меняется. Изменчивость — единственное предсказуемое её свойство.
Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что видеть. Не увидишь ничего, пока не научишься видеть красоту.
За изысканной красотой всегда скрывается что-то трагическое.
В чужих драмах есть что-то безмерно жалкое.
Так называемые «безнравственные» книги — это всего лишь те книги, которые показывают миру его пороки, вот и все.
Благие намерения – это чеки, которые люди выписывают на банк, где у них нет текущего счета.
Музыка творит в душе не новый мир, а скорее – новый хаос.
Загрузка ...