Оскар Уайльд – цитаты
(страница 21)
Те, кто видит различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.
Редкие брюки не топорщились в её присутствии, а это, я думаю, лучший комплимент женской красоте, ибо он естественен, а не сентиментален.
Самый большой порок в человеке — поверхностность. Во всём, что происходит в нашей жизни, есть свой глубокий смысл.
Любые отношения между людьми, будь то брак или дружба, строятся на словесном общении.
Брак вреден для здоровья мужчины. Это такая же пагубная привычка, как и курение сигарет, только намного дороже.
Всякий раз, когда со мной соглашаются, я чувствую, что неправ.
Мужчина, читающий мораль, обычно лицемер, а женщина, читающая мораль, непременно дурнушка.
— Надеюсь, ты хорошо себя ведешь?
— Я хорошо себя чувствую.
— Это вовсе не то же самое. Более того, это редко совпадает.
Когда я расстроен, единственное, что меня успокаивает, это еда.
Посмотри на луну. Странный вид у луны. Она как женщина, встающая из могилы. Она похожа на мёртвую женщину. Можно подумать — она ищет мёртвых.
Вот типичная женщина! Сентиментальничает на словах, оставаясь при этом совершеннейшей эгоисткой.
Человек, который может овладеть разговором за лондонским обедом, может овладеть всем миром.
— Душа рождается старой, но становится всё моложе. В этом комедия жизни.
— А тело рождается молодым, но становится старым. В этом трагедия жизни.
Я предпочитаю мужество. Гениями сейчас хоть пруд пруди. А мужество — редкость.
Экая досада. Никого нет, не с кем поговорить. А у меня столько интересных новостей. Я сейчас как экстренный выпуск какой-нибудь газеты.
Всегда надо играть честно, если все козыри у тебя на руках.
Нет нетактичных вопросов, есть только нетактичные ответы.
Ничто не может сравниться с молодостью. Люди средних лет в залоге у жизни. Старые — в жизненной кладовой. Но молодость — царица жизни. Ее ждет царство. Всякий родится царем, и большинство людей умирает в изгнании — как большинство царей.
После первого стакана видишь вещи в розовом, после второго — в искажённом, а потом уже — в истинном свете, и это — самое страшное, что может быть.