Михаил Лермонтов – цитаты
(страница 3)
Я иногда себя презираю... Не оттого ли я презираю других?
Гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно.
Мне, однако, приятно, что я могу плакать!
В первой молодости я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радостные образы, которые рисовало мне мое беспокойное и жадное воображение.
Ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо.
Иногда маловажный случай имеет жестокие последствия.
У меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причина несчастья других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в том, что это так.
Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой.
Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце.
Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние!
При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!
Я не стану обвинять тебя — ты поступил со мною, как поступил бы всякий другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна. Я это поняла сначала... Но ты был несчастлив, и я пожертвовала собою, надеясь, что когда-нибудь ты оценишь мою жертву, что когда-нибудь ты поймешь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий. Прошло с тех пор много времени: я проникла во все тайны души твоей... и убедилась, что то была надежда напрасная.
Разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок.
– Заметьте, любезный доктор, что без дураков было бы на свете очень скучно!
Ожидание насильственной смерти не есть ли уже настоящая болезнь?
– Разве я похож на убийцу?..
– Вы хуже...
Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился.
Ах, подарки! Чего не сделает женщина за цветную тряпичку!..
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!
Может быть, ты оттого-то именно меня и любила: радости забываются, а печали никогда!
Загрузка ...