Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин – цитаты

Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют...

Ежели человек, произведший в свою пользу отчуждение на сумму в несколько миллионов рублей, сделается впоследствии даже меценатом и построит мраморный палаццо, в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать искусным общественным деятелем, а следует назвать только искусным мошенником.

"История одного города"

Самые плохие законы — в России, но этот недостаток компенсируется тем, что их никто не выполняет.

Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.

Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.

Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.

Громадная сила: упорство тупоумия.

"Господа Головлевы"

У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!

Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.

"История одного города"

Всякому безобразию свое приличие.

В деле распространения здравых мыслей не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал.

"Вяленая вобла"

Талант сам по себе бесцветен и приобретает окраску только в применении.

Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего, ко всему, кроме судеб пущенного им в оборот алтына.

В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.

Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.

Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти.

Если на Святой Руси человек начнёт удивляться, то он остолбенеет в удивлении и так до смерти столбом и простоит.

Многие склонны путать два понятия: "Отечество" и "Ваше превосходительство".

Взятка уничтожает преграды и сокращает расстояния, она делает сердце чиновника доступным для обывательских невзгод.

Система очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать.