Лоренс Даррелл – цитаты
(страница 2)
Все великие книги суть экскурсии в сострадание.
Нет боли, сравнимой с мукой любить женщину, чье тело отвечает каждому твоему движению, но чье истинное «я» для тебя недоступно, — она просто не знает, где его искать.
Болезни не интересуются теми, кто хочет умереть.
Все мы ищем разумных доводов, чтобы уверовать в абсурд.
Чем лучше узнаёшь жизнь, тем менее реальной она становится.
В наше время реальность безнадежно вышла из моды.
Истина нагая и бесстыжая. Но мы-то всегда ее видим такой, какой она хочет казаться, не такой, какая она есть на самом деле. У каждого — своя интерпретация.
Меньшинство не стоит и выеденного яйца, если оно не готово драться.
Всего богаче та любовь, которая согласна отдать себя на суд времени.
Время — это единственное, что не иссякает.
Мужчина многих может желать, но "желаю" не значит "нужна".
Если бы вещи всегда были тем, чем они кажутся, как обеднело бы человеческое воображение.
Память только болью и питается: радость самодостаточна и кончается в себе самой.
Я всегда была такой сильной. Может, именно сила и мешала мне быть по-настоящему любимой?
Как все эгоисты, я совершенно не способен жить один.
Трудно противостоять желаниям сердца: если оно чего-то очень захочет, то купит все равно и заплатит душой.
Владеть человеческим сердцем — чума без вакцины.
Но разве можно не любить тех мест, которые заставляли нас страдать?
Художник состоит из трех вещей — из самолюбования, тщеславия и лени.
Жизнь намного сложнее, чем нам кажется, и при этом куда проще, чем мы в состоянии представить.
Загрузка ...