Литература – цитаты
(страница 11)
Скромный автор стремится не солгать. Большой — ставит целью сказать правду.
«Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты» — это верно. Но я лучше узнаю тебя, если ты скажешь, что ты перечитываешь.
Оскорбить действием может всякий, оскорбить в трёх действиях — только драматург.
От писателя более всего требуется проявить двоякого рода способности: представить новые вещи как хорошо знакомые, а всем известное изобразить как нечто новое.
Писатели – это отчаянные люди, и когда у них появляется надежда, они перестают быть писателями.
Мое проклятие в том, что я наделен способностью чувствовать прекрасное во всех его многообразных проявлениях, но обделен способностью творить. Я люблю живопись и музыку; я люблю литературу — древнюю, и средневековую, и современную; я перепархиваю с предмета на предмет, а взлететь не в силах.
Меня интересует всё, что происходит в мире: политика, литература, люди. Обо всём я размышляю на свой лад, и потом это ищет выражения и выливается в музыке.
Будущее литературы — в афоризме. Его нельзя экранизировать.
Души в вас нет, господа: и не выходит литературы.
Живи как пишешь, и пиши как живёшь. Иначе все отголоски лиры твоей будут фальшивы.
Я не выношу вульгарный реализм в литературе. Человека, называющего лопату лопатой, следовало бы заставить работать ею — только на это он и годен.
Литература — продукт внутренней неудовлетворенности жизнью как она есть.
Чтобы забыть женщину, надо написать о ней роман.
Оставаться холостяком я вам не рекомендую, но это полезно, если вы желаете стать писателем.
Литература вообще и поэзия в частности не может погибнуть ни при каких обстоятельствах.
Когда литературное произведение хвалят за искренность, это означает, что оно не несёт читателю ни эстетического, ни умственного наслаждения.
У почти всеобщего образования есть большой недостаток: кто попало знает твоих любимых авторов. Крайне неприятное чувство: как будто видишь свой домашний халат на пьяном незнакомце.
Писатели — инженеры человеческих душ.
Не осталось почти ни одного порядочного великого человека и ни одной части его платья, которые бы не были оклеветаны каким-либо драматиком или романистом.
Когда говорят, что писатель в моде, это почти наверняка означает, что восхищаются им только люди до тридцати лет.