Цитаты из книги “Источник”, Айн Рэнд

Вот что делает человека счастливым — сидеть и мечтательно смотреть на огонь — у своего собственного камина, в своём собственном доме.

В абсолютном смысле эгоист отнюдь не человек, жертвующий другими. Это человек, стоящий выше необходимости использовать других. Он обходится без них. Он не имеет к ним отношения ни в своих целях, ни в мотивах действий, ни в мышлении, ни в желаниях, ни в истоках своей энергии. Его нет для других людей, и он не просит, чтобы другие были для него.

Тебе тоже пришлось узнать, что лучшие друзья любят в тебе все, за исключением того, что действительно важно?

Перемены — основной закон вселенной.

Людям внушают, что их первая забота — облегчить страдания ближних. Но страдание — болезнь. Видя боль, люди стараются облегчить её. Но провозглашая страдание высшим критерием добра, страдание превращают в важнейшее дело жизни. И вот уже люди хотят видеть страдания других, чтоб самим быть добродетельными.

Толпа может простить что угодно и кого угодно, только не человека, способного оставаться самим собой под напором её презрительных насмешек.

— И что ты называешь свободой?
— Ни о чем не просить. Ни на что не надеяться. Ни от чего не зависеть.

Есть две вещи, от которых стоит избавляться как можно раньше: чувство личного превосходства и преувеличенное уважение к половому акту.

Одиночество — тоже пьедестал.

Если человек не уважает самого себя, он не может ни любить, ни уважать других.

Я не признаю никаких обязательств перед людьми, кроме одного — уважать их свободу и не иметь никакого отношения к обществу рабов.

Я считаю, если у человека в сердце нет любви, не очень-то он и хорош.

Людей можно уважать, если они способны страдать. В этом случае у них сохраняется человеческое достоинство.

Даже в худшем из нас есть что-то хорошее, черта, которая искупает все остальное.

Рост предполагает разрушение. Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.

Он скучал по ней каждый день, и больше всего, видимо, в те дни, когда вовсе не вспоминал о ней.

Люди хотят, чтобы их окружали только зеркала. Чтобы отражать и отражаться.

Ты гораздо хуже, чем стерва. Ты — святая.

Тот, кто при всяком удобном случае говорит о любви, никогда ее не испытывал. Они стряпают неаппетитное жаркое из симпатии, сострадания, презрения и безразличия и называют это любовью. Если вы испытали, что означает любить, как вы и я понимаем это: полнота страсти до высочайшей ее точки — на меньшее вы уже не согласны.

Ты знаешь, я никогда не открываю второй раз хорошую книгу, которую я прочла и полюбила. Мне больно сознавать, что её читали другие глаза, потому что я не знаю, чьи это были глаза. Такие вещи нельзя делить.