Гюстав Флобер – цитаты
(страница 2)
Если бы от наших страданий кому-нибудь было легче, то мы бы, по крайней мере, утешались мыслью о том, что жертвуем собой ради других.
Нет такого мещанина, который в пору мятежной юности хотя бы один день, хотя бы одно мгновение не считал себя способным на глубокое чувство, на смелый подвиг.
А между тем разве мужчина не должен знать все, быть всегда на высоте, не должен вызывать в женщине силу страсти, раскрывать перед ней всю сложность жизни, посвящать ее во все тайны бытия?
Ну к чему ополчаться на страсти? Ведь это же лучшее, что есть на земле, это источник героизма, восторга, поэзии, музыки, искусства, решительно всего.
Вам случалось находить в книге вашу собственную мысль, но только прежде не додуманную вами, какой-нибудь неясный образ, теперь как бы обращающийся к вам издалека и удивительно полно выражающий тончайшие ваши ощущения?
Женщины толкают людей на любые преступления.
Моросил дождь, было холодно, на бледном небе — ни просвета, но там, за мглою, сияли глаза, которые для него стоили солнца.
Нет большего унижения, чем видеть глупца, преуспевающего там, где ты терпишь неудачу.
Перед расставанием бывает минута, когда любимый человек уже не с нами.
Сердца женщин, словно ларцы с секретом, со множеством ящичков, вставляемых один в другой.
Глубокие чувства похожи на порядочных женщин; они страшатся, как бы их не обнаружили, и проходят через жизнь с опущенными глазами.
Мы ищем прибежища в посредственности, отчаявшись в той красоте, о которой мечтали.
Есть люди, назначение которых в том, чтобы служить посредниками для других; через них переходят, как через мост, и идут дальше.
Я не понимаю людей, которые ухитряются жить, не находясь с утра до вечера в состоянии эстетической увлеченности.
Любовь — это пища и как бы атмосфера для таланта. Необычайные переживания порождают высокие творения.
Он думал, что оскорбил их, ибо не знал, каким широким запасом равнодушия обладает свет.
Никаких высших классов нет; человека возвышает лишь его сердце.
Небытия нет! Пустоты нет! Повсюду тела, которые движутся на незыблемой основе Пространства. Будь Пространство ограничено, оно было бы уже не пространством, а телом, — вот почему у него нет пределов.
Это не малодушие, хотя так обычно считают, а прекрасное дерзновение — насмеяться, даже в ущерб себе, над тем, что люди ценят превыше всего.
Чтобы поднять дух больного, надо смеяться над его недугом и отрицать его страдания.
Загрузка ...