Грэм Грин – цитаты
(страница 2)
Ни один человек не может до конца понять другого, и никто не может устроить чужое счастье.
Типичное явление для всего людского рода: во имя идеалов применяется насилие, потом идеалы испаряются, а насилие остается.
У каждой шутки есть оборотная сторона – чувства того, над кем пошутили.
Жалость — ужасная вещь. Люди сетуют на любовную страсть. Но самая убийственная страсть — это жалость.
В сердце у нас живет безжалостный тиран, готовый примириться с горем множества людей, если это принесет счастье тем, кого мы любим.
Нельзя же прожить жизнь, никому не доверяя, запереть себя в худшую из тюрем, какая может быть, — в самого себя.
Надежда — инстинкт, убить который может только человеческий разум.
Когда грань перейдена, любовная связь становится такой же прозаичной, как дружба. Пламя обожгло их и перекинулось на другую часть леса; оно оставило лишь чувство ответственности и одиночества.
Одно из свойств обмана — это потеря доверия к другим. Если я могу лгать и предавать, значит, на это способны и другие.
Шампанское, если вы хотите дознаться истины, развязывает язык лучше всякого детектора лжи. Оно поощряет человека к откровенности, даже к опрометчивости, в то время как детекторы лжи побуждают его лгать изощреннее.
Я вообще питаю слабость к похоронам. Тут люди предстают в своем лучшем виде — серьезные, собранные и преисполненные оптимизма по части собственного бессмертия.
Нетрудно привыкнуть к собственным страданиям, но невозможно выносить страдания другого.
Когда-то он думал, что дом — это то, чем владеешь. Но владения человека подвержены проклятью перемен. И лишь то, чем нельзя владеть, осталось неизменным и встретило его радушием.
Человек так ограничен: он даже не способен изобрести новый грех.
Нельзя любить человечество. Можно любить людей.
Даже человеку храброго десятка трудно быть смелым до завтрака, а я не смельчак.
— Если бога нет, все на свете бессмысленно.
— А для меня всё бессмысленно, если он есть.
Есть значительность, к которой очень трудно относиться всерьёз.
Загрузка ...