Цитаты из книги “Глазами клоуна”, Генрих Белль

Иногда я сам не знаю, что пережил в действительности: то ли, что вообразил себе так ясно, так осязаемо, или то, что со мной случилось на самом деле.

Руки каждой женщины могут так много сказать — и правду, и неправду; по сравнению с ними мужские руки представляются мне просто кое-как приклеенными чурками. Мужские руки годны для рукопожатии и для рукоприкладства, ну и, конечно, они умеют спускать курок и подписывать чеки. Рукопожатия, рукоприкладство, стрельба и подписи на чеках — вот всё, на что способны мужские руки, если не считать работы. Зато женские руки, пожалуй, уже нечто большее, чем просто руки, даже тогда, когда они мажут масло на хлеб или убирают со лба прядь волос.

Моя вегетативная нервная система не переносит некоторых форм извращённости. Мне становится страшно, когда я слышу такие выражения: «Так пусть же всё сущее существует, а всё парящее воспаряет...»

Убивать эстетов, понятно, лучше всего дорогими предметами искусства, чтобы, испуская дух, они возмущались таким святотатством.

Человек творческий просто не в состоянии не делать то, что он делает: либо писать картины, либо выступать по городам и весям как клоун, либо петь, либо высекать из мрамора и гранита «непреходящие ценности».

Всё, что я делаю, должно радовать меня самого, иначе я заболеваю.

Даже у тупоумия есть свои границы, которые нельзя переступать.

— Что ты за человек?!
— Я клоун. Клоун, коллекционирующий мгновения.

Вы обращаетесь с любовью, как с бенгальским огнём, а она — динамит.

Молчание — хорошее оружие.

Человек со стороны (каждый человек находится в этой позиции по отношению ко всем остальным) судит о положении другого иначе, чем тот, кого это непосредственно касается, — либо слишком мрачно, либо чересчур оптимистически, и так во всех случаях: будь то счастье или несчастье, любовная трагедия или творческая деградация.

Я уже давно перестал говорить с людьми о деньгах и об искусстве. Там, где эти категории сталкиваются друг с другом, добра не жди: за искусство либо недоплачивают, либо переплачивают.

На свете совсем не так много людей, в присутствии которых можно плакать.

Клоун, который начал пить, скатится по наклонной плоскости быстрее, нежели запивший кровельщик упадёт с крыши.

Даже от дьявола можно скрыться, но от соседей не скроешься.

Людей ничто так не обескураживает, как клоун, вызывающий жалость.

Дорогой фарфор, когда его шваркают об стенку кухни, издает дешевый звук.

Не надо тревожить ушедших мгновений, не надо их воскрешать.