Фрэнсис Скотт Фицджеральд – цитаты
(страница 6)
В восемнадцать наши убеждения подобны горам, с которых мы взираем на мир, в сорок пять — пещерам, в которых мы скрываемся от мира.
Вот кто был великий грешник — тот, кто первый начал думать.
И неудачник, и баловень судьбы, оба в душе верят, что у каждого из них верный взгляд на жизнь. Только удачливый учит своего сына извлекать прибыль из капитала отца, а те, кто не слишком преуспел, учат сыновей извлекать опыт из отцовских ошибок.
— Искусство не бессмысленно.
— Оно бессмысленно по самой своей сути, но приобретает смысл, когда пытается сделать менее бессмысленной жизнь.
Одних лишь слов недостаточно. Если это всё, что у тебя есть для меня — лучше уходи.
Да плевать мне на правду. Я счастья хочу.
Если смотреть на собеседника с интересом, он будет говорить бесконечно.
Я вас боюсь. Я всегда боюсь девушек, которых ещё не целовал.
Меня надо завоёвывать заново каждый день и каждый час.
Женщины приносят чистое бельё, садятся в автобусах на место, которое вы им уступили, а потом, когда вы дорастаете до того, чтобы надеть оковы, выходят за вас замуж.
По-настоящему милыми бывают только твёрдые люди — и сильные.
У лета нет своего праздника. Летняя любовь не для нас.
Молодость — как тарелка, горой полная сластей. Люди сентиментальные уверяют, что хотели бы вернуться в то простое, чистое состояние, в котором пребывали до того, как съели сласти. Это неверно. Они хотели бы снова испытать приятные вкусовые ощущения. Замужней женщине не хочется снова стать девушкой — ей хочется снова пережить медовый месяц. Я не хочу вернуть свою невинность. Я хочу снова ощутить, как приятно было ее терять.
Каждый писатель должен писать каждую свою книгу так, будто в тот день, когда он её закончит, ему отрубят голову.
Это же грязь, и если ты этого не видишь, значит, ты и сам грязный.
У великого человека нет времени ни на что, кроме как быть великим.
Это большое преимущество — быть трезвой, когда все кругом пьяны. Не наговоришь лишнего, а главное, если вздумается что-нибудь себе позволить, сумеешь выбрать время, когда никто уже ничего не замечает или всем наплевать.