Дэвид Юм – цитаты

Любовь есть не что иное, как желание счастья другому.

Люди не в состоянии изменить свою природу.

Никогда еще человек не отказывался от жизни, когда она хоть чего-то еще стоила.

Абсолютное одиночество — наверное, самое страшное наказание, какое только может пасть на нас. Любое удовольствие ослабевает и исчезает, когда мы получаем его в уединении, а каждая неприятность становится более жестокой и невыносимой.

В жалости всегда есть примесь любви и нежности, а в злорадстве — примесь ненависти или гнева.

Не каждый человек может быть философом, как далеко не каждый философ может оставаться человеком.

Человеку, который долго говорит о себе, трудно избежать тщеславия.

Люди обладают общей склонностью представлять все существующее подобным себе и приписывать каждому объекту те качества, с которыми они близко знакомы и которые они непосредственно осознают.

Ничто не свободно так, как мысль человека.

Злорадство — есть ничем не вызванное желание причинить зло другому лицу, чтобы путем сравнения с собственным положением испытать удовольствие.

Мое высшее счастье, мое полное удовлетворение состоит в том, чтобы читать, гулять, мечтать, думать.

Мрак противен уму не меньше, чем зрению; ничто не может доставить нам такого наслаждения, как возможность превратить мрак в свет, каких бы трудов это не стоило.

Когда религиозность соединяется со страстью к чудесному, тогда конец всякому здравому смыслу и свидетельство людей теряет всякий авторитет.

Не уничтожение чудовищ, свержение тиранов и защита родины, а бичевание и пост, трусость и смирение, полное подчинение и рабское послушание — вот что стало теперь средством достижения божеских почестей среди людей.

Прежде всего меня приводит в ужас и смущение то безнадежное одиночество, на которое обрекает меня моя философская система.

Рассказ, всеми отвергаемый в том месте, где он впервые был пущен в обращение, будет считаться достоверным на расстоянии тысячи миль оттуда.

Склонность к радости и надежде — истинное счастье; склонность к опасению и меланхолии — настоящее несчастье.

Самая строгая мораль позволяет нам чувствовать удовольствие при мысли о великодушном поступке.

Свобода, в чем бы она ни заключалась, теряется, как правило, постепенно.

Чем больше образ жизни человека зависит от случайности, тем сильнее он предается суеверию.