Чарльз Диккенс – цитаты
(страница 6)
Ловкая игра в прямодушие — самый распространенный и самый действенный из благопристойных смертных грехов
Счастлив человек или несчастлив, он может только пытаться; без попыток ничего не сделаешь... Разве только лечь и умереть.
Воспоминание принадлежит тому, кто это воспоминание хранит, оно ни у кого не украдено и не отнято.
Несбывшееся нередко является для нас по своим последствиям такой же реальностью, как и то, что свершилось.
Все пути скрещиваются. Расстояние – одно воображение.
Чувства, вполне серьезные у взрослого мужчины, в мальчике кажутся нам смешными.
Никогда и ни при каких обстоятельствах я не бросал ученья. В этом не было большой заслуги, — просто у меня хватало ума понимать, как мало я знаю.
Я из трусости не сделал того, что заведомо надлежало сделать, так же как раньше из трусости сделал то, чего делать заведомо не надлежало.
Она не помнила, ей было все равно, и от этого я снова заплакал, но только в душе, — а это самые горькие слезы.
Ложь она и есть ложь. Откуда бы она ни шла, всё равно худо, потому что идёт она от отца лжи и к нему обратно и приводит.
Ему досталось от дяди весьма приличное наследство, которое он прожил в кредит прежде, нежели получил его, и дважды промотал после того, как вступил во владение им.
Его лицу так недоставало натурального румянца, что казалось, если он вдруг порежется, то у него пойдет белая кровь.
Я имею несчастье быть неглупой.
Известно, что только тот, кто не попадал в затруднительное положение, знает совершенно точно, как при этом нужно поступать, и доведись ему, именно так бы, разумеется, и поступил...
У меня (как, вероятно, почти у всех) бывало ощущение, словно плотный занавес скрыл все, что есть в жизни интересного и прекрасного, оставив мне только тупую, нудную боль.
Ненависть к высшим — это невольная дань преклонения низших.
Загрузка ...