Боль – цитаты
(страница 13)
Примем боль за истину, все прочее подвергнем сомнению.
Русских я действительно люблю, хотя сыграть роль русского никогда бы не смог. И не только из-за несовпадения внешних данных. По-моему, русские немного сумасшедшие, все у них чрезмерно — и радость, и боль. Или они сходят с ума от счастья, или от несчастья!
Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силы.
Меланхолия может быть очень соблазнительной. Это такое чувство сладостной боли, подобное любви. А в боли есть что-то настоящее, несомненное. Как и любовь, меланхолия может тебя переполнять. В нее хочется погрузиться.
Воспоминания — или величайшая поэзия, когда они — воспоминания о живом счастье, или — жгучая боль, когда они касаются засохших ран.
А ведь главная, самая сильная боль, может, не в ранах.
Занозу из души так просто не вытащишь. Нужно победить боль, отогнать её, притвориться, что больше не думаешь о ней, но и это притворство требует усилий.
Боль учит не смерти, но жизни.
Смерть — это грань, за которой прекращается боль и начинается добрая память. Это не конец жизни, а конец боли.
Любовь, может быть, и заставляет мир крутиться. Но вокруг огромной острой оси, сделанной из боли, унижения и скорби.
Один огонь другого выжжет жженье,
Любую боль прогнать другая может.
Я не хочу умирать! У меня болит голова! Я не хочу отправляться на небеса с головной болью!
Очень сложно рассказывать спокойно и доброжелательно о боли до тех пор, пока от нее не освободишься.
Когда мужчины говорят нам грубости, они не знают, как надолго мы это запоминаем и как нам от этого больно.
«Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?..»
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Роды — болезненный процесс, в особенности если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы.
Боль ощущается не так остро, если имеешь твердое решение выстоять.
Я так долго жил с моей болью, что теперь не могу без нее.
Смехом и язвительностью раненое сердце часто пытается скрыть от мира свою боль.
Почему же мы вспоминаем о справедливости тогда, когда нам больно? Не тогда, когда мы причиняем боль, а когда нам причиняют боль...