Артур Шопенгауэр – цитаты
(страница 7)

Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.

Как нужда — постоянный бич народа, так и скука — бич высшего общества.

Науку может всякий изучить — один с большим, другой с меньшим трудом. Но от искусства получает каждый столько, сколько он сам в состоянии дать.

Плохие книги не только бесполезны, но положительно вредны. Ведь девять десятых текущей литературы только затем и публикуются, чтобы выманить из кармана доверчивой публики пару лишних талеров.

Человек, одаренный духовными силами высшего порядка, преследует задачи, которые не вяжутся с заработком.

Спокойный, весёлый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья и сильного организма, ясный, живой, проницательный и правильно мыслящий ум, сдержанная воля и с тем вместе чистая совесть — вот блага, которых заменить не смогут никакие чины и сокровища.

Можно сказать, что человек общителен в той мере, в какой он духовно несостоятелен и вообще пошл, ведь в мире только и можно выбирать между одиночеством и пошлостью.

Меланхолик примет за трагедию то, в чем сангвиник увидит лишь интересный инцидент, а флегматик — нечто, не заслуживающее внимания.

Находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах.

Гораздо меньше ошибается тот, кто с преувеличенной мрачностью считает этот мир своего рода адом и заботится поэтому лишь о том, как бы найти в нем недоступное для огня помещение.

Если хочешь подчинить себе все, подчини себя разуму.

Собираясь в житейский путь, полезно захватить с собой огромный запас осторожности и снисходительности; первая предохранит от вреда и потерь, вторая — от споров и ссор.

Все негодяи, к сожалению, общительны.

Если я скрою свою тайну, она – моя пленница; если я её выпущу, я – её пленник.

Большие страдания совсем подавляют меньшие и, наоборот, при отсутствии больших страданий уже самые ничтожные неприятности мучают и расстраивают нас.

Честь — это внешняя совесть, а совесть — это внутренняя честь.

Только тот, кто сам одарен, пожелает себе общества даровитого.

Быть может, пропасть, лежащая между глупцом и гением, больше, чем между очень умным животным и очень ограниченным человеком.

Воля человеческая направлена к той же цели, как у животных, — к питанию и размножению. Но посмотрите, какой сложный и искусный аппарат дан человеку для достижения этой цели, — сколько ума, размышления и тонких отвлеченностей употребляет человек даже в делах обыденной жизни! Тем не менее и человеком, и животными преследуется и достигается одна и та же цель. Для большей ясности приведу два сравнения: вино, налитое в глиняный сосуд и в искусно сделанный кубок, остается одним и тем же; или два совершенно одинаковых клинка, из одного и того же металла и в одной и той же мастерской сработанные, могут иметь разные рукояти: один золотую, другой — из латуни.

Врач видит человека во всей его слабости, юрист — во всей его подлости, теолог — во всей его глупости.