Артур Шопенгауэр – цитаты
(страница 12)

Печалиться о времени, когда нас больше не будет, так же нелепо, как если бы мы печалились о времени, когда нас еще не было.

Внушать человеку, что он лишь недавно произошел из ничего и, следовательно, целую вечность был ничем, а в будущем все-таки никогда не исчезнет, все равно что учить его, будто он хотя и всецело представляет собой создание кого-то другого, тем не менее на все времена несет ответственность за свои действия или за свое бездействие.

Умный человек в одиночестве найдёт отличное развлечение в своих мыслях и воображении, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит тупицу от терзающей его скуки.

Для того, кто одарён выдающимся умом и возвышенным характером, большинство излюбленных массою удовольствий — излишни, даже более — обременительны.

Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит её недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватает за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит, он готов с чувством умиления защищать все её недостатки и глупости.

Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных замечаний: обидеть человека — легко, исправить же его — трудно, если не невозможно.

Самых угрюмых, сердитых людей можно посредством вежливости и любезности сделать сговорчивыми и веселыми.

Все исчезает в потоке времени. Минуты, эти атомы мелочной жизни, разъедают, как черви, все мудрое и великое. Чудище будней клонит долу все, что стремится ввысь. Значительного в жизни нет, ибо прах ничего не значит. Что стоят вечные страсти перед лицом тщеты?

Страдание — условие деятельности гения.

То, что есть в человеке, несомненно важнее того, что есть у человека.

Все, все человек может забыть, только не самого себя, не свою собственную сущность.

Всякий замкнут в своем сознании, как в своей коже, и только в нем живет непосредственно.

Заботиться о чести, то есть о добром имени, должен каждый, о чине — лишь тот, кто служит государству, и о славе — лишь немногие. В то же время честь считается неоценимым благом, а слава — самым ценным, что только может быть добыто человеком — золотым руном избранных, тогда как предпочитать чин богатству могут лишь дураки.

Иной зоолог бывает в сущности ни чем иным, как регистратором обезьян.

Ограниченные люди потому так сильно подвержены скуке, что их разум является не более, как посредником в передаче мотивов воли.

Люди уподобляются детям в том отношении, что, если им спускать, они становятся непослушными.

Сущность поэзии, как и всякого искусства, заключается в восприятии платоновской идеи.

Если бы все желания исполнялись, едва успев возникнуть, — чем бы тогда наполнить человеческую жизнь, чем убить время?

Настоящее страдание никогда не уничтожается будущими радостями: ведь они так же наполняют свое время, как оно — своё.

Оптимист приглашает меня раскрыть глаза и посмотреть на мир, как он прекрасен в озарении своего солнца, со своими горами, долинами, потоками, растениями, животными и т. д. Но разве мир — панорама? Как зрелище — все эти вещи, конечно, прекрасны; но быть ими — это нечто совсем другое.