Александр Солженицын – цитаты
(страница 2)
Когда глаза неотрывно-неотрывно смотрят друг в друга, появляется совсем новое качество: увидишь такое, что при беглом скольжении не открывается. Глаза как будто теряют защитную цветную оболочку, и всю правду выбрызгивают без слов, не могут её удержать.
Колыма была — самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛАГ, географией разодранной в архипелаг, но психологией скованной в континент.
Идут десятилетия — и безвозвратно слизывают рубцы и язвы прошлого.
Смирная овца волку по зубам.
Совокупный страх приводил к верному сознанию своего ничтожества и отсутствия всякого права.
Продавщица, принимая товар от экспедитора, записывала его на газетном листе, другой бумаги не было. Число кусков мыла пришлось на лоб товарища Сталина. 58-я, 10 лет.
Политический заключенный — это тот, у кого есть убеждения, отречением от которых он мог бы получить свободу. У кого таких убеждений нет — тот политическая шпана.
Память — это единственная заначка, где можно держать написанное, где можно проносить его сквозь обыски.
Не наказывая, даже не порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость — мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости.
Великая ли мы нация, мы должны доказать не огромностью территории, не числом подопечных народов, но величием поступков.
Неограниченная власть в руках ограниченных людей всегда приводит к жестокости.
И пока не будет в стране независимого общественного мнения — нет никакой гарантии, что всё многомиллионное беспричинное уничтожение не повторится вновь.
Ревность — это оскорбленное самолюбие. Настоящая любовь, лишившись ответа, не ревнует, а умирает, окостеневает.
Тогда и тяжело говорить, когда слишком много есть, что сказать.
Вероятно, достойный суд есть самый поздний плод самого зрелого общества.
Никто из людей ничего не знает наперёд. И самая большая беда может постичь человека в наилучшем месте, и самое большое счастье разыщет его — в наидурном.
Высшее достижение суда: когда порок настолько осуждён, что от него отшатывается и преступник.
Война – гибель. Война страшна не продвижением войск, не пожарами, не бомбёжками – война прежде всего страшна тем, что отдаёт всё мыслящее в законную власть тупоумия.
Умного на свете много, мало — хорошего.
Да поднимись ты выше своей кочки зрения.
Загрузка ...