Айрис Мердок – цитаты
(страница 5)
Страдание только тогда справедливо, когда оно очищает.
Есть вещи, которые молодость отвергает, потому что молодости свойственно полагать, что жизнь должна быть счастливой и свободной.
Мы все завернуты в шелковые одеяния заблуждений, и нам инстинктивно кажется, что эти заблуждения необходимы для жизни.
Раненое честолюбие заставляет людей совершать безрассудные поступки.
В кругу семьи люди частенько, сами того не ведая, умеют одним жестом причинить страшную боль, хотя сам по себе этот жест может быть совершенно невинным.
Люди часто погибают, потому что те, кто рядом, слишком мелочны, горды, самолюбивы, чтобы поспешить на помощь. А помощь никогда нельзя откладывать.
В тяготах открываются вечные истины, но лишь на мгновение, потому что человек очень быстро приходит в себя и забывает то, что ему открылось.
Относительно бесцветности жизни замечу, что большинство из нас добивается этого качества без особых хлопот.
Когда наступают холода, я часто думаю о тех, кто спит под открытым небом.
Зрелость — это понимание того, что человеческие усилия в большинстве своём завершаются мыслью о собственной заурядности.
Самое важное происходит у нас за спиной.
Высказывания людей о своих родных и близких во многом показывают, каковы они сами.
Суждения о людях никогда не бывают окончательными, они рождаются из итогов анализа, сразу же требующих пересмотра.
Люди тратят всю свою жизнь, пытаясь добыть больше, больше и больше денег, стремясь покупать вещи, которые на самом деле им совершенно не нужны. Приносят себя в жертву домам и холодильникам, стиральным машинам, просто машинам, а в конце концов понимают, что жизни-то и не нюхали. Дома со стиральными машинами проживают их век вместо них. Я этого не хочу.
Ненавижу входить в комнату, полную народу, и чувствовать, как к тебе оборачивается целая портретная галерея незнакомых лиц.
Легче сбыть макулатуру, когда тебя знают, чем гениальное произведение, когда твое имя никому не известно.
Одно из многих отличий жизни от искусства, мой любезный друг, состоит в том, что персонажи в искусстве всегда сохраняют достоинство, а люди в жизни – нет.
Горе должно высекать искры, а не источать сырость.
Жизнь – это мука, мука, которую осознаешь. И все наши маленькие уловки – это только дозы морфия, чтобы не кричать.
Утолять жажду — одно из самых острых наслаждений.
Загрузка ...