Цитаты из книг
(страница 23)
Нравственность — понятие относительное. Нравственности, как таковой, не существует, есть только более или менее целесообразные обычаи. То, что считается преступлением у одного народа, для другого является добродетелью. То, что было преступлением в одну эпоху, становится добродетелью в другую. Даже в одном и том же обществе преступление одного класса оказывается добродетелью другого класса.
Слова значат меньше всего, если они вообще что-то значат. Выдает голос, даже если им владеют, дыхание, биение сердца, подергивание губ и глаз, расширение или сужение зрачков, слабость в коленях — целая цепь скрытых нервных реакций и действие разных скрытых желез, названия которых невозможно запомнить, даже если ты читал о них в книгах, — вот что на деле составляет содержание разговора, а слова — это почти случайность.
В жизни человека нет ничего более важного, хотя и более пагубного, чем попытка отыскать ее смысл и уверенность, что ты его нашел.
Болезнь — это пустяки, когда у человека есть кто-то, кто всегда готов утешить его. Не иметь никого — вот что значит быть больным.
Человек одинок по природе, его надо жалеть и любить и горевать вместе с ним. Люди, несомненно, лучше понимали бы и любили друг друга, если бы они признались друг другу в своем одиночестве, в своей мучительной тоске и в своих робких надеждах.
Все наиболее замечательное, что создавалось гением, являлось результатом фантастического, бестолкового, казавшегося всем смешным и ненужным, но упорного искания.
Смерть есть пробуждение от жизни.
Если нельзя помочь ближнему, то и любить его нельзя.
Снова спрашивают: в чем истина? Наука безмолвствует. Мораль, по привычке, оглушительно выкрикивает старые, потерявшие смысл слова. Но им уже мало кто верит.
Обыкновенно в жизнеописаниях нам рассказывают все, кроме того, что важно было бы узнать.
Сплошь и рядом человек продолжает жить после того, когда он совершенно утратил способность брать от жизни то, в чем мы привыкли видеть ее сущность и смысл.
Когда автор не знает, что делать с героем, он убивает его.
Философия должна жить сарказмами, насмешками, тревогой, борьбой, недоумениями, отчаянием, великими надеждами и разрешать себе созерцание и покой только время от времени, для передышки.
Когда человек теряет способность и силы двигаться вперед, он начинает утверждать, что дошел до конца, что дальше идти некуда и не нужно, что пора остановиться и начать строить мировоззрение.
Известного рода недостатки в замечательном человеке не менее характерны и важны, чем его достоинства.
Никогда готовые идеи не прибавят дарования посредственности.
Чтобы сделать невозможное, нужно прежде всего отказаться от рутинных приемов.
Нужно уметь читать, а этому очень нелегко научиться: на сто грамотных людей едва ли девяносто девять понимают, что они читают.
Поскребите синтетического философа, и вы найдёте моралиста.
Загрузка ...