Афоризмы
(страница 9)
Объяснённый поэт — всё равно что увядший цветок: нет красок, нет аромата — место ему в сорной куче.
Свет открывает человеку красоту — но он же открывает нам и безобразие.
Терпение – ключ к радости.
Счастье существует, но дорога к нему не проложена. И в этой игре может повезти, а может постичь неудача.
Подлинная жизнь человека – в глубинах его души.
Истинный талант проявит себя и в пустоте, если он обладает терпением.
Умен ли человек, понятно из его ответов. Мудр ли человек, понятно из его вопросов.
Истина и справедливость будут существовать до тех пор, пока у человечества есть пытливый разум и беспокойная совесть.
Мнительное себялюбие и низость — вечные спутники нашего страха.
Какой бы эфемерной ни была моя жизнь, каким бы беспорядочным ни был юмор, в ней заложенный, я не знаю ничего более значимого, ничего более материального, чем я сам.
Истинная гуманность и доброта скрывают горькую правду от любящих глаз.
Ревнителей нравственной чистоты часто одолевают грязные фантазии.
Постоянство – самый изобретательный способ сделаться дураком.
Наши манеры, как и наши лица, пусть даже самые прекрасные, должны отличаться друг от друга.
Юмор — единственное истинное испытание серьезности, а серьезность — юмора. Ведь предмет, который не выдерживает насмешки, подозрителен, а шутка, которая не выдерживает серьезного исследования, — пустое зубоскальство.
Считается, что истина способна выдержать все, однако нет для нее испытания тяжелей, чем насмешка. Только если истина выдержала испытание насмешкой, она по праву может считаться истиной.
Счастливая жизнь измеряется не большим или меньшим числом солнц, которые мы лицезреем, не большим или меньшим числом вздохов, которые мы издаем, или же пищи, которую мы поглощаем, — но тем, хорошо ли мы жили, сделали ли свое дело и покинули ли этот мир с улыбкой на устах.
Серьезность — в самой природе обмана.
Наши первые мысли обыкновенно лучше вторых; собственные взгляды всегда лучше благоприобретенных и позаимствованных у казуистов.
Найдется ли на свете хотя бы один человек, который пал настолько низко, чтобы отказаться от собственных удовольствий?