Цитаты из книги “Завтра была война”, Борис Львович Васильев
(страница 2)

Самоубийство — признак слабости, это известно тебе? Поэтому человечество исстари не уважает самоубийц.

Спорить не только можно, но и необходимо. Истина не должна превращаться в догму, она обязана все время испытываться на прочность и целесообразность.

Смел только тот, у кого правда. А у кого нет правды, тот просто нахален, вот и все.

Ребенок — существо стихийно-вольное, и нечего зря решетки устанавливать.

— Как не стыдно! Нет, вы слыхали, ее мечта, оказывается, быть женщиной. Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, а женщиной. Игрушкой в руках мужчины!
— Любимой игрушкой. Просто игрушкой я быть не согласна.

Есть натуры, которые впитывают горе обильнее, чем радость.

В каждом классе есть свой тихий отличник, над которым все потешаются, но которого чтут как достопримечательность и решительно защищают от нападок посторонних.

Нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем сами себя, своих детей, свое будущее. Мы разорвем мир надвое, мы выроем пропасть между прошлым и настоящим, мы нарушим связь поколений, потому что нет на свете страшнее предательства, чем предательство своего отца.

Все в прошлом, ибо это прошлое прочно вошло в их настоящее.

Пейте чай, болтайте, слушайте музыку, читайте хорошие стихи.

Искусство должно идти к мысли через чувства. Оно должно тревожить человека, заставлять болеть чужими горестями, любить и ненавидеть. А растревоженный человек пытлив и любознателен: состояние покоя и довольства собой порождает леность души.

Что касается поэзии в частности и искусства вообще, то мне больше по душе то, где знаки вопросительные превалируют над знаками восклицательными. Восклицательный знак есть перст указующий, а вопросительный — крючок, вытаскивающий ответы из вашей головы. Искусство должно будить мысли, а не убаюкивать их.

Не знаю, были ли у нее шрамы на теле, но на душе были.

— Ты не умеешь врать, девочка. Конечно, это хорошо, но твоему мужу придется несладко.

— Разве плохо быть максималисткой?
— Нет, не плохо, и они, я убеждена, необходимы обществу. Но с ними очень трудно дружить, а любить их просто невозможно.