Цитаты из книги “Время жить и время умирать”, Эрих Мария Ремарк
(страница 3)

Отчаяние охватило их, и одновременно ливнем нахлынула нестерпимая нежность, но ей нельзя было поддаться. Они чувствовали, что стоит только впустить ее, и она разорвет их на части.

Слишком часто он до сих пор отводил глаза и ничего знать не хотел. И не только он, так же поступали и сотни тысяч других, надеясь этим успокоить свою совесть.

Надежда вернётся позже, когда исчезнет боль.

Ненавидеть! Кто может позволить себе такую роскошь? Ненависть делает человека неосторожным.

В тылу война совсем иная. На фронте каждому приходится бояться только за себя; если у кого брат в этой же роте, так и то уж много. А здесь у каждого семья, и стреляют, значит, не только в него: стреляют в одного, а отзывается у всех. Это двойная, тройная и даже десятикратная война.

Пока тебя мучит множество вопросов, ты ни на что и не способен. И только когда уже ничего не ждёшь, ты открыт для всего и не ведаешь страха.

За последние десять лет нам этой пропагандой так прожужжали уши, что трудно было расслышать что-нибудь другое. А особенно то, что не орет на площадях: голос сомнения и голос совести.

Во время войны все представления людей о счастье всегда связываются с едой.

Мир не поделен на полки с этикетками. А человек – тем более.

Если судить по виду, преступников не было бы вовсе.

Мне хотелось иметь что-то, что могло бы меня поддержать. Но я не знал другого: имея это, становишься уязвимым вдвойне.

Ты променял библию национал-социализма на колбасу. Одно другого стоит.