Виктор Пелевин – цитаты
(страница 5)
Чем ты взрослее, тем незамысловатее этот мир, и всё же в нем есть много непонятного.
То, что видишь каждый день много лет, постепенно превращается в памятник тебе самому — каким ты был когда-то,— потому что несет на себе отпечаток чувств уже почти исчезнувшего человека.
Хлам имеет над человеком странную власть.
Не является ли слово «смерть» обозначением того, что непрерывно происходит с нами в жизни? Не является ли жизнь умиранием, а смерть — его концом?
— Суметь обмануть то, что ты называешь «самим собой» — очень большое достижение, потому что обычно бывает наоборот — это оно нас обманывает.
Любовь придает смысл тому, что мы делаем, хотя на самом деле этого смысла нет.
Истина настолько проста, что за неё даже обидно.
Без творения нечего разрушать, а без разрушения негде творить.
Человек может быть по-настоящему счастлив только на те мгновения, когда забывает про тело и ум, потому что эти два органа всё время производят боль двух разных сортов, соревнуясь друг с другом.
Трудно спорить с целеустремлённым человеком, твёрдо знающим, чего он хочет.
Память — и личная, и историческая — это просто колода карт. Если к ней приближается шулер, мы можем за пять минут переехать в другой мир. А шулера треплют эту колоду, вырывая её друг у друга, всю историю человечества.
Любимый вид спорта на Ветхой Земле — это синхронное потребление.
Если ты помогаешь тем, кто тебе нравится, ты просто расчёсываешь своё эго.
Но вот что значит быть «русским»?
Ездить на немецком автомобиле, смотреть азиатское порно, расплачиваться американскими деньгами, верить в еврейского бога, цитировать французких дискурсмонгеров, гордо дистанцироваться от «воров во власти» — и все время стараться что-то украсть, хотя бы в цифровом виде. Словом, сердце мира и универсальный синтез всех культур.
Усложняешь. Жизнь проще и глупее.
Рекламируются не вещи, а простое человеческое счастье. Всегда показывают одинаково счастливых людей, только в разных случаях это счастье вызвано разными приобретениями. Поэтому человек идет в магазин не за вещами, а за этим счастьем, а его там не продают.
— Подождите-ка, вы серьезно хотите сказать...
— Я не то чтобы сильно хочу что-то сказать, но так и есть.
Разве это не обычное состояние человека – сидеть в темноте возле огня, зажженного чьим-то милосердием, и ждать, что придет помощь?
Ассортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах.
Все мы в этой жизни дремлем. А просыпаемся лишь с ее концом.
Загрузка ...