Цитаты из книги “Так говорил Заратустра”, Фридрих Ницше
(страница 2)

Если бы вы больше верили в жизнь, вы бы меньше отдавались мгновению. Но чтобы ждать, в вас нет достаточно содержания.

Для хорошего воина «ты должен» звучит приятнее, чем «я хочу». И все, что вы любите, вы должны сперва приказать себе.

Рождается слишком много людей: для лишних изобретено государство!

Никогда еще истина не повисала на руке безусловного.

Я люблю лес. В городах трудно жить: там слишком много похотливых людей.

Являешься ли ты чистым воздухом, и одиночеством, и хлебом, и лекарством для своего друга? Иной не может избавиться от своих собственных цепей, но является избавителем для друга.

Не раб ли ты? Тогда ты не можешь быть другом. Не тиран ли ты? Тогда ты не можешь иметь друзей.

Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь. В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в знаемой любви женщины есть всегда еще внезапность, и молния, и ночь рядом со светом.

Еще у человечества нет цели. Но скажите же мне, братья мои: если человечеству недостает еще цели, то, быть может, недостает еще и его самого?

Есть чувства, которые грозят убить одинокого; если это им не удается, они должны сами умереть! Но способен ли ты быть убийцею?

Все в женщине – загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью. Мужчина для женщины средство; целью бывает всегда ребенок.

Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина – для отдохновения воина; все остальное – глупость.

Что-то неутоленное, неутолимое есть во мне; оно хочет говорить.

Кто не хочет умереть от жажды — должен научиться пить из всех стаканов.

Железо так говорило магниту: «Больше всего я тебя ненавижу за то, что ты притягиваешь, не имея достаточно сил, чтобы тащить за собой!»

Идёшь к женщине? Не забудь кнут.

Беззаботными, насмешливыми, сильными — такими хочет видеть нас мудрость: она — женщина и любит всегда только воина.

В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.

Я научился ходить: с тех пор я позволяю себе бегать. Я научился летать: с тех пор я не жду толчка, чтобы сдвинуться с места.

Если б я захотел потрясти это дерево своими руками, я бы не смог этого сделать. Но ветер, невидимый нами, терзает и гнет его, куда он хочет. Невидимые руки еще больше гнут и терзают нас.